– Не помешаю?
НШ, не поворачиваясь, бросил: «Заходи, Степаныч», и продолжал буравить командира взглядом, в котором сквозила нетерпимость в градусе возмущения. Натянутость ситуации стармор истолковал по-своему.
– Да вы не сильно жмите. Успеем! Все-таки не война. Там такое творится – брызги налету замерзают, – Степаныч поежился, усаживаясь на диван, причем так основательно, словно собирался провести здесь остаток дня. – Ну, с этим молодым человеком мы тоже сегодня встречались и хорошо знакомы.
И старик-капраз приветливо улыбнулся Мамонтову, и тот с готовностью улыбнулся в ответ, хотя ни сегодняшней встречи, ни близкого знакомства не припоминал.
– Мы, Степаныч, сейчас о другом… Управляемость экипажа на данный момент… Годковщина…
– А кто-нибудь и когда-нибудь управлял годковщиной-дедовщиной? – хохотнул Степаныч с дивана.
НШ опять выскочил из-за стола и стал мерить каюту короткими шагами.
– Подождите, подождите! Мы, в больших рангах уже, мы можем адекватно оценить обстановку или нет? Тридцать процентов экипажа – зеленые юнцы. Наверху, у командира со старпомом, наметился раздрай… Это крен на опасных углах!
Ляшенко согласно покивал головой. Командир молчал и глазами следил за передвижением НШ по каюте.
– Уж, постучали… пока только ракетчики, – и Александр Иванович побарабанил по своему темечку, – хотят убедиться, что у нас там не прокисло…
– Тогда давайте станем к стенке и будем отрабатывать первую курсовую задачу, – командир вызывающе посмотрел на НШ. – Так положено сделать, если мы адекватно оцениваем обстановку. Начнем с нуля. Но экипаж этого не поймет, моряки знают о задачах похода… Если для дела, то нужны практические упражнения, стрельбы… Экипаж сплотится.
НШ остановился у иллюминатора и оттуда, повернувшись к командиру, смотрел на него с абсолютно окаменелым лицом. И командир закончил свою мысль:
– Не позволяет обстановка. Нужен аховый труд всех, чтобы в кратчайший срок обучить. Но такого настроя в экипаже нет. Проще – разделить экипаж на «молодых» и «старых», «умех» и «неумех» – и почивать. Есть такие, кто лучше других умеет так служить… О них мы уже говорили, – командир резко поднялся из кресла. – Александр Иванович, прошу «добро» на шкафут – еще раз лично убедиться…
III
Командир вышел, НШ повернул голову в другую сторону, наблюдал с большим интересом за развитием драмы на небесах – тучи надвинулись на вселенский пожар, и от него полетели далекие отблески в вышине. «А вы боялись, что солнце окажется победителем?» – хотелось спросить Мамонтову, потому что сильно подозревал в лютом «практицизме» людей, знающих «битвы» в служебных кабинетах и коридорах, их предсказуемые итоги.