– Не жри, кабанчик, когда делом занят, – засмеялся Прокопий Баженов, спрыгивая с брички и подходя к полнотелому. – Что, жирненький, в горлышке запершило? – издевался он. – К мамке иди, теленок, сиську дососи, молочком откормись! Ружо-то ручонками ещё держать не научился, а туда же, людей добрых пугаешь.
Прокопий поднял винтовку, оброненную полнотелым, снял с его шеи бинокль и крикнул священнику:
– Отец Мифодий! Ты присмотри за этим сопливым, а я к Семену схожу, гляну, что он учудил.
– Ну что, Семён, взял грех на душу, убил человека? – спросил, посмеиваясь, Баженов, подходя к Лазареву, склонившемуся над лежащим без сознания налетчиком.
– Кажись, дышит, – облегченно вздохнул работник протоиерея, выпрямляясь. – Я ж его так, легонько, и вполсилы не стукнул. А он, вишь, какой легкий оказался.
– Да уж легонько! – засмеялся Прокопий, меряя взглядом расстояние от розвальней до неподвижного тела незадачливого грабителя. – Метра четыре как птичка пролетел.
Прокопий видел, как худосочный, длинный налетчик подошел вплотную к розвальням, как затем из-за крупа лошади мелькнул здоровый кулак Семёна Лазарева.
– А что он: слазь да слазь! Ишо дулом ружья в бок тычет, – обиженно пробурчал Семён.
Прокопий расхохотался, на его глазах выступили слезы.
– Тычет, – передразнил он товарища. – Расстроили, поди ты, молокососы мужика сорокалетнего, – давился он от смеха, смахивая слезы.
– Ну тебя, – насупился Лазарев. – Я тебе не кривое зеркало и не фигляр какой!
– Ладно, не хмурься, – еле успокоился Прокопий, видя, что его товарищ действительно не на шутку обиделся. – Это я так, от нервов. Мне тоже винтовкой перед рожей махали, – примирительно проговорил он, в душе продолжая веселиться.
– Сынки, вы кто будете? – раздался шамкающий, негромкий голос рядом.
Баженов и Лазарев обернулись. Из-за забора выглядывала голова древнего деда.
– Из города. В церкви работаем, дедушка, – дружелюбно ответил Прокопий.
– В церкви? – переспросил дед и заулыбался: – Вот хорошо-то! А энтих супостатов убили?
– Не совсем, – усмехнулся Прокопий. – Шевелятся. А что, дедушка, давно они у вас тут околачиваются?
– Неделю ужо на шее висят, – закивал головой дед. – И людей на дороге грабют, охальники.
– Ничего дедушка, больше грабить не будут, – серьезно пообещал Прокопий.
Он связал руки за спиной у худосочного вояки, начавшего приходить в себя. Винтовки налетчиков положил в розвальни. Бинокль сунул под сиденье брички. Затем подтащил прокашлявшегося, трясущегося от страха полнотелого молодчика к его напарнику.