– Минут через пять в Пухту въедем. Что говорить-то будем сестре? – спросил он.
– Что говорить? – вздохнул Мифодий. – Я вот всю дорогу думаю, как нам теперь в пустынь попасть. На рожон в Тахручей не полезешь. Сколько этих вояк может быть? Где они сейчас? Как пальнут из засады, зараз нас перестреляют, как куропаток. На разведку бы сходить, узнать, что и как.
– На разведку день уйдет точно, а может, и два, – стал рассуждать Баженов. – Начинать надо с Педасельги. Были там эти бандюги или нет? Потом в Тахручей ехать. Но скрытно подъехать нельзя. Лошадь через лес не пройдет, снег глубокий, а по дороге всё видно днем, и где угодно можно на засаду нарваться. А пешком идти по лесу тридцать верст не пойдешь. Только ночь остаётся. И то ночью в избу никакую не зайдешь – не откроют: боятся люди. И собаки брехать будут на чужого. Но я готов сходить разведать. Не впервой. Но это только в следующую ночь.
– А если эти вояки в Тахручье остановились? – продолжил священник. – Сколько они там пробудут? И мы будем каждую ночь в разведку ходить? А если они уже в Педасельге? И кто-то им сказал, что мы обратно через деревню не проезжали? Уж быстро узнают, что мы только в Пухту могли проехать.
– Нет, сегодня эта банда в Педасельгу не поедет, – возразил Прокопий. – Не дураки они ночью под наши пули лезть. А вот к утру могут. Тогда да, до Пухты они быстро доберутся.
– Что же делать? К утру нас в Пухте не должно быть. И в Петрозаводск возвращаться нельзя… – Задумался иерей и обратился к Лазареву: – Семён, может, ещё какая дорога есть?
Лазарев помолчал и медленно ответил:
– Была дорога ещё. Как раз зимняя. Летом там не проедешь – топко, воды много. По ней монахи лес, камень возили через Погост на железнодорожную станцию. Там всё грузили на поезд и гнали на продажу в Петрозаводск. Лес-то в основном зимой валят и продают. Летом лес не вытащишь – болота кругом, вода, буреломы. Вот только я по той дороге уж лет пятнадцать не ездил. Уж и забыл, как ехать. Да и есть ли она сейчас? Поди монахи с этой кутерьмой в России могли лес-то и не возить.
– И что от монастыря намного ближе до станции, чем до Петрозаводска? – спросил Прокопий.
– Почитай, до станции им ехать надо было верст тридцать, а до города через Тахручей и Педасельгу около ста, – ответил Семен.
– Вот у твоей сестры и спросим про эту дорогу, – пробасил Мифодий. – И нечего делать, скажем ей как есть. Что едем в Яшезерскую пустынь по делам церковным. И то, что на нас напали, тоже надо сказать. Но про то, что мы на дороге этим бандитам устроили, говорить не надо.