Мою руку жгло, я почувствовал как испарина покрыла спину и легкая судорога начинала сводить левое веко. Головная боль усилилась, лицо горело. Я посмотрел на свой кулак. От такого сокрушительного удара он распух, его костяшки покраснели и шевелить пальцами было больно. Нож, которому по счастливой случайности не суждено было обагриться кровью, отлетел далеко внутрь зала и валялся поодаль. Впервые в жизни я ударил человека с такой неизвестной мне взрывной силой, испытывая звериную злость и жестокость в этот короткий миг. Накал этих чувств стал постепенно угасать, я совершенно потерял чувство времени и не узнавал самого себя, но ко мне медленно возвращалось осмысление произошедшего. Вышедший из ступора бармен, подбежал к лежащему человеку, опустился на колени и приподнял его голову. Девица тут же поднялась и приблизилась к бармену, заглядывая из-за его спины на упавшего. Я не двигался, а просто стоял и смотрел на распластанного на полу человека. Его поза была неестественна, он был похож на пластиковую куклу с подвижными конечностями, которую ребенок бросил на пол.
– Он не дышит! Не дышит! – закричал бармен в пустоту зала и вполоборота девице:
– Лола вызови медицинскую службу! Быстро!
Девица засуетилась, не сразу ей удалось открыть свою сумочку. Вскоре телефон затрясся в ее тонких пальцах и послышалось легкое цоканье длинных ногтей по защитному стеклу экрана.
– Помоги же, что ты стоишь! – теперь бармен прокричал это мне, а сам приложил свое ухо к груди лежащего.
Послышались гудки в телефоне девицы, она бросала отрывистые, суетливые взгляды то на пострадавшего, то на меня. Я тяжело сделал первый шаг в сторону бармена, затем второй, будто заново учился ходить, но тут же остановился, оторопело уставясь на лежащего. Из его носа хлынула кровь. Она залила подбородок, шею, запятнала растянутый свитер и попала на руки бармена. Тот выпрямился и одернул их, будто пламя обожгло его пальцы. Кровь была с темными сгустками, непрекращающаяся, даже на вид казалась липкой. Грудь упавшего как-то резко приподнялась, затем чуть шире приоткрылся левый глаз и изо рта вылетел стон, похожий на протяжное эхо усталости. Вдруг тело его дернулось, словно через него прошел электрический ток высокого напряжения, вытянулось почти как струна и безвольно обмякло. Стон прекратился, а левый глаз так и остался приоткрытым и немигающим взглядом взирал теперь куда-то в потолок. Девица выронила телефон, из которого уже раздавались вопросы оператора службы и завизжала так, что зазвенели бокалы для вина, висевшие над стойкой. Бармен смотрел на меня в ужасе. Капли пота проступили на его лбу, а подбородок едва заметно задрожал. Мое собственное сердце готово было вырваться наружу, сломав грудную клетку. Оно бешено колотилось в моем взмокшем теле. Я не приблизился больше ни на шаг. Я побежал. Обогнув пару столиков я уже был у выхода, когда бармен заорал мне вслед “стой” и, вскочив с пола, погнался за мной. Толкнув плечом входную дверь и выбежав на улицу я рванул через пустынную дорогу. Перебежав ее я оглянулся. Бармен, указывал пальцем в мою сторону каким-то двум случайным прохожим и что-то кричал мне вслед, потом наклонился и уперся руками в колени, по всей вероятности чтобы отдышаться. Обернувшись на этот короткий миг я все еще мог издали видеть красные пятна крови на его руках.