– Спрашивают с лохов, а я тебе пацан реальный, – гордо вскидывает голову Олег. – С людьми хочешь базарить, мазу правильно держи.
– Это как?
– У меня можно поинтересоваться…
– Ну и кто?
– Грузчики сельпо, – теперь смеётся Олег с нарочитым пацанским скепсисом. Затем, распустив рот в беззаботную весёлую улыбку, добавляет. – На халяву бакланов разводить будешь, душнила.
Довольные пацаны переглядываются.
– И не нукайте, – говорит Олег, весело улыбаясь глазами. – Не запрягли ещё.
– Ты, берега не путай, задрот, – начинает заводиться дежурный.
Он колет взглядом пацанов, грозит обыском. Видимо, надеется, что ребята выдадут себя чем-нибудь. Но вместо этого начинается спектакль.
– Что давно не щупал мальчиков, – ёрничает Копейка. – Ну, пощупай, пощупай…
– Ну, ты чмо, рвань вонючая, из какой помойки вылез, – начинает заводиться дежурный. – Босота сопливая, сын перегара, выпердыш. Тебя что, солитёр мучает?
Олег, тяжело и надрывно задышав, медленно поднялся. Его ноги широко расставлены, словно он боится потерять равновесие. Сейчас он похож на пирата, собирающегося ринуться на абордаж вражеского судна. Через секунду тишину в комнате с треском рвёт его голос:
– «Парус! Порвали парус! Каюсь, каюсь, каюсь…»
– Всё на нас, на нас! Вали! Вали начальник! – заорали пацаны, распахнув обиженные рты. – Мы люди брошенные, родителями брошенные. Жаловаться нам некому. Воры, шпана, беспризорники! Такое наше званье!
– А какое вы званье ещё хотели? – рявкнул на них, сдерживающийся из последних сил, дежурный. – Упырки вонючие, собаки бездомные.
Как раз это и было нужно пацанам. Серёга выпрямился во весь свой маленький рост и, вскинув театрально руки, оскорблённый обращается к своим товарищам:
– Вот… видели, какое обращение? За людёв не считают! Обыском грозят. В штанах у меня ещё не смотрели?
– Да я тебя… сейчас, – закипел дежурный, бросаясь к Серёге.
– Ой-ой, – театрально верещит Серёга, – только не прижимайтесь ко мне, дядя.
– Срамота-то, какая, – закатывает глаза Копейка. – Я всё матери расскажу.
– Какой такой матери… сиротка пропащая? – смеётся милиционер.
Лицо Копейки на глазах меняется. Это уже не мальчишка, а какой-то дикобраз, ощетинившийся всеми своими шипами. Дежурный даже непроизвольно отпрянул от него:
– От тебя только вшей наберёшься. Поэтому сиди, сопи и жди своей очереди.