Ромашка цвета бордо - страница 2
Сам же цветок симпатичен мне по двум причинам. Во-первых, он, несомненно, прекрасен своей простотой, лаконичностью и русскостью, символизируя красоту природы нашей средней полосы. Во-вторых, ромашки нередко путают с маргаритками, которые, в свою очередь, созвучны с именем моей супруги Маргариты, которая, к моему счастью, столько лет терпит рядом с собой неисправимого франкофона. С годами я тоже слегка оромашился (или заромашил?). В итоге вторая книга, посвященная моим приключениям в Сенегале и Гамбии, называется «Ромашка на баобабе». Третья в ваших руках. Не исключаю, что похождения ромашки по миру продолжатся.
Так что на вопрос про первую часть названия я, надеюсь, ответил вполне обстоятельно. Что до бордо, то разгадку найдёте дальше.
Желаю приятного и увлекательного прочтения!
Ромашка и «МИД в ромашках»
Часть I Рождение и детство лингвиста
С чего начинается Франция?
С чего начинается соприкосновение со страной? В моём случае в отношении Франции таким проводником стал французский язык. Я его слышал с самого детства. Надо сказать, что мой дед был первостатейным франкофоном: он прекрасно владел языком и имел за плечами богатый опыт работы во франкоязычных странах. Собственно, о моём появлении на свет в 1978 году он узнал, находясь в командировке в Бельгии. По случаю этого радостного события друзья преподнесли ему красивую керамическую пивную кружку с крышкой в виде веселого морского капитана, на которой по-французски было написано «Vive le grand père!» («Да здравствует дед!»), а также указана дата моего рождения. Этот ценный артефакт до сих пор хранится в нашей семье, символизируя первое связующее звено на моём пути в мир франкофонии.
Я был взращён на осознании, что Швейцария и Бельгия – две самые замечательные страны в мире, помимо Родины, конечно. Именно там на протяжении многих лет трудился дед. Моя мама сопровождала родителей ещё в их первой длительной командировке в Женеву в конце 60-х годов ХХ века, поэтому тоже время от времени делилась своими воспоминаниями об этом благодатном уголке Земли.
Вещами и даже, как мне казалось, запахами из тех краёв была заполнена квартира моих бабушки и дедушки. Попадая в их дом, я вдыхал неповторимый аромат, который источали шикарные и весьма необычные гарнитуры, стоявшие во всех комнатах. На фоне типовых румынских и югославских стенок, которыми были заполнены советские квартиры того времени, это казалось совершенным космосом. Меня завораживали прогрессивные люстры в большой комнате, встроенная подсветка полок и бара, лампочки и радио с часами в изголовье кровати. В детстве я случайно разбил у них бельгийский торшер. Неудачное движение ногой, и два из трёх красивых белых круглых плафона разлетелись вдребезги. Как мне было стыдно перед дедом! Как было жаль эту красоту! Как я рыдал! Как дед меня успокаивал! Плафоны потом благополучно заменили, но ощущение хрупкости всего иностранного осталось навсегда.