– Встань, – попросил её Учитель, помогая женщине подняться, – И пусть возрадуется дух твой. Правду сказал твой супруг, я и есть тот пророк.
Весь день мы продолжали свой путь. К ночи он привёл нас в тихую песчаную долину, залитую лунным светом. Холод опустился в пустыню, и мы вчетвером собрались у костра, пытаясь отогреться. Наши верблюды отдыхали неподалёку, чёрные силуэты горбов сливались с изломами барханов на горизонте, а в глазах их отражался огонь.
После ужина мы расположились на отдых. Али лежал на ковре, который днём служил попоной его верблюду. Я прислонился к мешку с поклажей и слушал, как Мельхиор с Учителем ведут негромкий разговор.
– Не прошло и года, как вернулись с берегов Ганга в сопровождении торгового каравана. Сотню дней мы провели в их многолюдных городах, пленяющих ароматами специй и красками женских нарядов. Жили в ашрамах, поднимались на заснеженные вершины, куда уходят одни лишь аскеты. Посетили Сарнатх и Гаю, везде нашли поношение религий…
– И ты даже не пытался пролить свет?
– Есть ли толк в проповедях на улицах грязных городов… Проповедовать, как ты в Иерусалиме?
– И среди придорожных камней бывают алмазы!
– Страна раздроблена, на каждом клочке восседает свой правитель…
– Ты много лет провёл в обителях этой богатой мудростью горной страны и много древних писаний изучил. Есть ли в них толк устремившимся?
– Учение Будды – суть истины, но то, как понято оно простыми людьми, повергает в печаль. Кто называл себя его последователями, как сильно они исказили основы учения за несколько сотен лет, простой путь превратив в непостижимое…
– Не раз мы наблюдали, как люди поносили нас, и попирали законы Отца небесного. Но это лишь укрепляет веру нашу, что мы на правильном пути. Не в храме, а в духе будем молиться, и пусть сердце каждого искателя затрепещет этим заветам.
Я слегка задремал, а когда проснулся, вместо костра уже тлели сизые головешки. В них ещё теплился розовый жар. Тогда я поспешил принести остатки дров, которыми Али навьючил своего верблюда и вёз от самого стана. Я спросил его, откуда он знал, что эту ночь мы проведём в пустыне, а он лишь кивнул на своего хозяина. Мельхиор устремлял взор на утреннюю звезду, и делалось ясно, что именно он, а не шагающий во главе нашего каравана Али, выбирает дорогу.