– А где Тоня? – попытался спросить я.
– Правильно помычи, легче будет.
Я открыл глаза.
– Как фамилия? – какой-то безумец хлестал меня по щекам.
– Серов я. Жена у меня – Тоня Серова из Серовки.
Я снова уплыл в сон.
– Вот, принимайте, – меня выгрузили на хуторе.
– Кто это? – молодая девушка уставилась на меня.
– Серов.
– Нет у нас таких. И вообще никаких нет, – заплакала девушка.
– Я муж Тони Серовой, Николай.
– Ладно, тогда выгружайся. Катя, жена Тониного брата, – представилась девушка.
Я проворно заполз на дощечку с колёсиками и подождал, пока меня к ней привязали. Катя взяла дощечку за верёвку и повезла её.
Дома мы поели, помылись в бане и улеглись.
– На моего похоронка пришла, – Катя глянула на меня большими глазами.
Я подвинулся поближе и прижался к ней всем телом. Она уложила меня под себя и пристроилась сверху.
– Ух, хорошо-то как. Забыла уже, что это такое.
Война закончилась, Катя свезла меня в столицу, сделали протезы, и я научился самостоятельно переползать с места на место. На всё лето Катя отвозила меня в город, укладывала у церквушки и сердобольные граждане бросали монетки. Катя приезжала за деньгами, кормила и иногда забирала домой помыться, а потом мы всю зиму безбедно жили на эти деньги.
Солнце передвинулось ближе к вечеру, я прилёг у шапки вздремнуть, ничего в тот день не бросили, а спать очень хотелось.
– Вот он, обрубок человеческий, – радостно загудели у меня над ухом. – Пошли, лечить будем.
– Вас Катя прислала? – ляпнул я спросонья какую-то глупость.
– Загружайте.
– Коля, ты где? – услышал я Катин голос.
– Не мешайте, гражданка, всех инвалидов вывозим, вам же легче будет.
– Он, мой муж.
– Ишь, любит тебя, цепляется.
Я радостно улыбнулся. Я тоже её люблю.
– Паспорт покажи. Ну, и где у тебя муж? А ты чего радуешься?
– Я её люблю, – просто ответил я, – вот и радуюсь.
– Чего тогда не женился?
– Так куда я в таком виде?
– Грузите. Граждане, расходитесь. Ничего интересного, все там будем.
По вагону ползали инвалиды всех мастей. Кто-то запел: «Широка страна моя родная». Все подхватили, перестали толкаться и жаловаться.
Выгрузили в лесу у ямы. Раздались выстрелы и крики: «За что? Мы же – свои. Ура, за Сталина». Я потерял сознание.
2
– Где это ты так загулял? – над моим ухом кто-то засмеялся.
Я открыл глаза:
– Где я?
– Кто я? – передразнил меня знакомый голос.