Щека пульсировала еще несколько дней после того, как он оглушил ее ударом своей тяжелой ладони. Даже перед Господом Богом на Страшном суде ей было бы стыдно признаться, что это был не первый раз. Дураку ясно, что если бы ушла после первого, то не случилось бы второго. Но после второго она наконец нашла в себе силы идти до конца. По крайней мере, мысленно. Снова настраиваться на расставание, только уже не просто с хорошим любовником, но с отцом своих детей.
Пульсирует. День. Два. Три. Спасибо этой пульсации, что не дает ей забыть, простить и перестать думать, с кем она связала свою жизнь на долгие девять лет. Лучшие девять лет, как принято говорить.
В машине, на работе, просто идя по улице и в кровати перед сном, Настя периодически прикладывала ладонь к щеке, как будто все еще не до конца готовая поверить, что он сделал это с ней. Наотмашь, звонко, зло.
Странно, что не убил, учитывая разницу в комплекциях. Собственно, это было основным аргументом не давать заднюю. Если она пропустит и эту оплеуху, то в следующий раз он ее покалечит или убьет.
Когда это случилось в первый раз, дети были малы, ничего не поняли. Засмеялись, затопали ножками, даже захлопали в ладоши. Настя надеялась, что это воспоминание из детства не всплывет, а нового она не допустит. И вот снова.
Они живут в квартире Настиных родителей. Ей от него ничего не нужно, кроме того, чтобы у мальчиков был отец. Но мать важнее.
Да нет же, она драматизирует. Это случилось всего два раза за девять лет. Может, и пронесет. Кого-то бьют регулярнее. А они молчат, как и она. Потому что стыдно. Потому что все вокруг говорят про абьюзеров. И если ты с таким связалась и вовремя не ушла, то виновата сама. Настя не хотела быть виновата сама, но и первой лететь на пламя психологических баек, сжигая семейное счастье, тоже не спешила. Разум и сердце вели ожесточенную борьбу.
Взять тех же советчиц среди подруг и знакомых, которые на протяжении нескольких лет выражали ей с разной степенью прямоты свое недоумение по поводу того, с кем она связалась. Сначала Настю ранили эти замечания, она оправдывалась: это временное увлечение, мы просто весело проводим время. А потом посмотрела на их личную жизнь, на тех, кого они выбирают себе, критикуя при этом ее выбор, и успокоилась.
Настя не знала, в какой момент и что именно послужило таким мощным молотом для наковальни ее самооценки, но в периоды, когда у него не было денег, она находила в этом плюсы, ведь ему не на что пойти в бар с друзьями. И уж тем более, угостить другую девушку. Наверное, это был накопительный эффект неудач, обманов и измен. Все это было до него. И он во многом оказался более надежным, любящим. На контрасте. А сравнивать его с чужими мужьями Настя не любила. Ведь она не знает, что у других на самом деле. Что для одного идеальные отношения – для другого тюрьма и каторга.