Речь эта была встречена дружным смехом, показавшимся мне ужасно унизительным, и я упал на свою постель, говоря сам себе: «А почему бы и нет?» Ибо есть в уме человека нечто, дающее ему силы для борьбы с мнением большинства и заставляющее отстаивать собственную точку зрения тем упорнее, чем дальше отстоит от нее точка зрения толпы.
– А почему бы и нет, если мне это по душе? – повторил я вслух, каботажники же удалились, распевая «Мандрагору», под которую я снова заснул. А так как сны, поразившие воображение, возобновляются быстрее других, особенно по утрам, то не успел я закрыть глаза, как вновь начал вытаскивать из песка у подножия горы Сен-Мишель принцесс, прекрасных как ангелы.
Самое же удивительное, и я не могу об этом умолчать, заключалось в том, что, хотя у них не было ни морщин, ни длинных зубов, каждая из них чем-то напоминала мне Фею Хлебных Крошек.
Глава десятая,
о том, что случилось с дядюшкой Мишеля, и о пользе дальних странствий
Я поднялся, полный решимости направиться в Понторсон, но мне не хотелось покидать Гранвиль, не попытавшись в последний раз расспросить моряков в порту о судьбе моих родных и не удостоверившись, что погода благоприятствует моим друзьям, начавшим сегодня утром свою маленькую экспедицию. Каботажные корабли проворно бороздили волны, подгоняемые славным ветерком; я следил за ними глазами, радуясь тому, что горизонт чист и ничто не предвещает шквала, как вдруг заметил в нескольких шагах от себя одного честного моряка – лоцмана с того корабля, на котором отплыл в дальний путь мой дядюшка Андре.
– Вы ли это, старина Матье, – воскликнул я, – и какие вести вы мне привезли?
– Ни одной, которую можно было бы назвать доброй, – отвечал он грустно, – это-то и помешало мне зайти к вам, хотя я вот уже три дня как вернулся в Гранвиль.
– Помилуй Бог, – вскричал я со слезами на глазах, – неужели мой бедный дядюшка умер?!
– Успокойтесь, добрый мой Мишель! Ваш дядюшка жив, но все равно что умер: он сошел с ума, причем свет не видывал сумасшествия, подобного тому, какое постигло его!
– Объясните мне, Матье, что вы имеете в виду…
– Вообразите, сударь, что после полутора лет счастливых и удачных плаваний мы прибыли в… Однако я не помню точно, на какой долготе мы тогда находились…
– Избавьте меня от этих бесполезных деталей… Повторяю еще раз, объясните мне, что вы имеете в виду.