Я в рваных джинсах и свитере. Убого.
– Надо переводить его из этого колледжа. Ты видела этих… Девица эта. Макияж её. А парень этот, в майке пришёл на концерт нашего сына!
От голоса отца гудит в ушах.
– Ему осталось учиться два года, ну пусть уже доучивается, – сегодня меня защищает мать, но после её знакомства с Майком этого быть не должно.
– Ты себя слышишь?
– Артурчик у нас хороший мальчик.
Тихо прокручиваю ключ в замочной скважине и выхожу в подъезд. Спускаюсь на этаж ниже. За окном темно. Фонари еле светят.
Таких как я избивают по ночам. Сдачи я не дам, скорее умру в крови.
А дом, в который я собираюсь пойти, чей он вообще?
Перепрыгиваю через две ступеньки. И смелость растворяется в рассеивающемся свете фонарей.
Возвращаюсь домой так же тихо, как и вышел.
Я не смог.
В колледже избегаю Майка и Таю. Вижу их и ныряю в другой коридор.
В столовую, за два года учёбы, ни разу не ходил: слишком большое пространство. Много людей.
Ненавижу людей.
Голоден, но потерплю. Привык.
С Полом сталкиваюсь в туалете. Минут десять ждал, когда все оттуда выйдут, и на перерыв осталось только пять минут.
Здесь такая вонь. Капли мочи у писсуаров.
– Ты слышал, Кайн вчера подрался с Ози! Ну, у них вечеринка была, да ты и не в курсе.
Пол хочет знать всё. Он везде, где слухи. А мне всё равно, что и у кого, если это не связано с Таей.
Я иду на выход.
Дверь открывается и прилетает мне в нос. Я хватаюсь за лицо и отшатываюсь. От боли слезятся глаза. Я ограждал себя от боли, и старался никуда не вляпываться, но, походу, те дни кончились.
Пол осматривает мой нос и уходит за салфетками. Кровь из носа течёт к губам, от ярко-красного кружится голова, Майк у входа как полупрозрачное розовое пятно.
– Забыл о нас, Артём?
Многие знают, когда вовремя войти и вовремя выйти. У меня всё да наоборот. Вся жизнь вверх тормашками.
Сминаю бумагу и сую в ноздри.
– Я, Артур, – бубню, в очередной раз напоминая Майку, унижая этим себя. Да весь мой вид – это унижение человечества.
– Забыл? О чём забыл? – шипит Пол мне в ухо.
О, какая жалость, я что-то скрыл, оставил при себе, а не разболтал, как любитель делать он.
– Родители заперли бедного мальчика?
Из зеркал на меня смотрит неудачник с бумагой в носу и кровью на губах. И уверенный, надменный Майк.
Разные, как огонь и вода. Поэтому мне не видать Таю около себя.