– Я был занят.
– Эй, – смеётся Майк, обращаясь к Полу, – чего это твой друг такой занятой?
– Так он же пианист, домосед.
Майк, обхватив руками живот, заливается смехом и сгибается.
Пол придурок.
Звонок трезвонит, оповещая о начале пар.
Делаю шаг вперёд, но Майку на мои попытки выйти пофиг. Его припадок стихает. Серые глаза, холодные, как январские ночи, приковывают к месту, превращая в ледяную статую. Грудь пронзает дрожь.
– Я всем сказал, – серьёзно начинает, – что придёт пацанчик, развлечётся. Чтобы никто тебя не трогал, а ты что сделал?
Мои пальцы дрожат. Одна бумажка вылетает из носа, и я вижу на ней кровь, меня пошатывает от лёгкого головокружения. Мутит. Скорее бы всё это закончилось, пока я не потерял сознание.
Пол убегает в туалетную кабинку.
– Что я сделал?
– Не пришёл.
Длинные пальцы берут меня за воротник рубашки и тянут. Костяшки больших пальцев вонзаются в подбородок, но я стараюсь держать голову прямо.
Появляется шанс доказать, что я не потерян:
– Не захотел и не пришёл.
Вот бы твёрдости в голосе, громкости, дерзости, а не писка мышиного.
– Да ты что!
Отпускает воротник, толкает в грудь, и я отлетаю на несколько шагов назад. Поскальзываюсь на мокрой плитке, но удерживаю равновесие.
Майк складывает руки на груди.
– Сегодня в десять. У меня дома.
– Что, зачем?
– А можно и мне? – выглядывает Пол из кабинки туалета.
– А ты лох?
Усмешка на губах Майка. Издевательства над нами его развлекают.
– Я не лох! – уверяет Пол, выходя из кабинки. Погружает пальцы в волосы цвета тёмного шоколада, растущие небрежно вверх.
– Тогда нельзя.
Потупляю взгляд, и качаю головой. Вот тебе и популярность. Лох.
– А, так я тоже лох, и трус, и…
– Помолчи, лады? Или помочь заткнуться? – холодный взгляд перемещается на Пола.
Я опаздываю на пары, но это херня по сравнению с тем, что происходит в этом вонючем туалете.
Поднимаю голову. Внутри я озлоблен, и я вымещу злость на Майка. Всё ему выскажу. Здесь и сейчас.
– Я приду, только не трогай Пола.
Это так я всё выскажу? Какой же я дебил.
Вынимаю из ноздри оставшуюся бумажку. Целюсь ей в помойку, бросаю и промахиваюсь. Майк проследил за моей попыткой выпендриться.
Усмехается.
– Замётано. Не придёшь, оставлю тебя без пальцев, – усмешка на губах Майка идеально вписывается к продолжению его речи: – Твоего самого дорогого.