***
Через две недели Дима, как обычно, собирался к Зое Владимировне – ездить чаще не выходило. Он шнуровал ботинки, а жена укладывала в судок паровые котлеты, когда зазвонил телефон – вызвали на работу.
– Не, ну как так-то, а? – вопросил он мироздание.
– Что ж делать, – невозмутимым голосом жены ответило мироздание. – Заедешь к Зое Владимировне после работы. Зря я, что ли с котлетами возилась? Что там хоть?
– В Центре Мозга барахлит камера сенсорной депривации. Кажется что-то с датчиком температуры.
– Ну, ничего страшного, с этим ты быстро справишься. Держи! – Жена протянула завязанный пакет. – Передавай привет.
***
Из записной книжки доктора Думузи:
«Сама» дала любопытный эффект. Через восемьдесят секунд прослушивания в камере сенсорной депривации на энцефалограмме зафиксировано снижение мозговой активности, но после начинаются всплески в заднезатылочной области, в полях Бродмана восемнадцать и девятнадцать, в семнадцатом – слабее. Это может говорить о получении визуальной информации не через зрение.
На камере я заметил подрагивание пальцев на руках и ногах. Сам я находился в состоянии, похожем на сон – это подтверждает и энцефалограф, и потеря чувства времени. После завершения сеанса в памяти остались обрывочные образы, которые сложить в целостную картину я не смог. Продолжу эксперименты с «самой».
Попробовать добавить в воду солевой раствор, улучшающий проводимость. Выяснить у химиков состав, неопасный для организма – в задачи»
***
Молчаливый администратор подхватил Дмитрия у входа и повёл к лестнице.
– Цокольный этаж, лифт дольше ждать будем, – ответил он на незаданный вопрос.
Свежая бюджетная роскошь кончилась, пошли стены, неровно вскрытые масляной краской. От слабого свечения ламп в зарешеченных плафонах лестница мерцала и дёргалась, как на старой киноплёнке. За третьим пролётом открылся коридор, так же тускло освещённый, с двумя рядами пронумерованных дверей. В толстых трубах над головой текли ручьи, и размеренно стучали тяжёлые капли по кафелю где-то впереди.
В самом конце администратор остановился и, прежде чем открыть дверь, сказал:
– Там гость нашего центра. Уходить он отказался, переживает за воду – какой-то особенный состав.
Поджатая нижняя губа администратора ясно дала понять, что он думает и о госте, и о составе его воды.