Хенрик задумчиво кивнул:
– Это должно было быть поразительно. Я всегда думал, что природа здесь, на Севере, – это единственный способ, которым Бог говорит с нами. Но ты говоришь, что там всё иначе?
Эгидий продолжил:
– Именно так. Там я увидел, как разнообразен замысел Бога. Травы, которые растут в пустыне, – они совсем не такие, как здесь. Они выносливые, крепкие, как будто созданы для борьбы с жарой и засухой. И люди там… они используют их по-другому. Я видел, как местные лекари готовят снадобья из растений, которые я никогда раньше не видел. Это было как открыть новую главу в книге природы.
Хенрик заинтересованно поднял брови:
– И что ты почувствовал, когда увидел всё это?
Эгидий задумался на мгновение, затем ответил:
– Я почувствовал, что Бог гораздо больше, чем мы можем себе представить. Его замысел не ограничивается нашими лесами и реками. Он создал мир, который настолько разнообразен, что мы, даже изучая его всю жизнь, никогда не сможем понять до конца. И это… это одновременно и смиряет, и вдохновляет.
Хенрик улыбнулся:
– Ты знаешь, брат Эгидий, твои слова заставляют меня задуматься. Я всегда считал, что природа здесь, в Ревеле, – это всё, что мне нужно для понимания Бога. Но теперь я вижу, что это лишь малая часть Его замысла.
Эгидий кивнул:
– Именно так. И знаешь, что самое удивительное? Даже в этой разности есть единство. Травы, которые растут в пустыне, и те, что растут здесь, – они все служат одной цели: поддерживать жизнь. Это как если бы Бог сказал: «Вот, я дал вам всё, что нужно, но в разных формах. Ищите, изучайте, и через это вы найдёте Меня».
Хенрик задумчиво посмотрел на свои мешки с травами:
– Может быть, именно поэтому я так люблю свою работу. Каждый раз, когда я нахожу новое свойство у растения, я чувствую, что становлюсь ближе к пониманию этого замысла. И теперь, благодаря тебе, я понимаю, что этот замысел гораздо шире, чем я думал.
Эгидий улыбнулся:
– И это, дорогйо мой Хенрик, делает тебя не просто аптекарем, но и искателем истины. И я рад, что могу разделить с тобой этот путь.
– Брат Эгидий, – внезапно прервал размышления гостя Хенрик, хитро оживившись, – ты сказал, что почти десять лет там прожил. Там, наверное, пришлось выучить немного арабского?
Эгидий улыбнулся, его глаза загорелись интересом:
– Да, конечно. Там без арабского никуда. Я не могу сказать, что помню всё, но что-то еще ва голове теплится. А почему ты спрашиваешь?