– Без света? – уточняет Эмиль, и моё сердце проваливается в пятки. Украдкой замечаю, как его безразличный взгляд осматривает меня, будто диковинный экспонат музея, на мгновение задерживаясь на бриллианте в ложбинке между ключиц. Платье его совершенно не тронуло, как и в тот раз: да будь я хоть голой, он бы смотрел на меня с не меньшим равнодушием.
– И что вы видели, миледи?
От этого вкрадчивого тона по рукам бегут мурашки.
– Ничего, – тут же выпаливаю я, ещё ниже опуская голову. Ох, дура! Понимаю свою ошибку, но поздно.
Слишком поспешный ответ явно не кажется Эмилю искренним, поэтому он повторяет:
– Спрашиваю ещё раз: что вы видели, миледи? Поднимите голову, когда решитесь соврать снова.
Чувствую, как дрожат руки в подступающей истерике. Боги, пожалуйста, не надо. Не хочу продолжения этого кошмара. Пусть меня сожрёт Тень, только побыстрее, не вынесу ждать ещё три месяца…
– Ничего, – шепчу я, не отнимая взгляд от своих сцепленных в замок рук. – Ничего.
– Неужели?
Эмиль снова приподнимает моё лицо за подбородок. С его ладони по запястью скатывается одинокая капля крови. Надо что-то делать.
Я расцепляю руки и, глядя прямо в холодные серые глаза, прижимаю пальцы к порезу.
– Ничего, – повторяю уже уверенно, отпуская силу Исцеления. Тёплые иголочки магии колют его кожу, но Эмиль даже не морщится, лишь удивлённо приподнимает брови.
Без разрешения брать за руку кого-либо из императорского дома – верх нарушения этикета, мы оба это знаем. От того удивительнее, что Эмиль вдруг одобрительно хмыкает, когда я сжимаю его ладонь уже обеими руками: порез залечивается крайне неохотно.
Мы не успеваем сказать друг другу больше ни слова: последние капли магии впитываются в уже здоровую кожу одновременно с грохотом распахиваемой двери. На пороге гостиной появляется директриса мадам Марсиль в сопровождении слуги с фонарём, а позади них – мои перепуганные родители.
***
– Ваше высочество! – Мадам Марсиль, а за ней и все остальные низко кланяются. Опомнившись, я поспешно отнимаю руки.
Как оказалось – недостаточно. Директриса бросает на меня суровый взгляд, сулящий хорошую выволочку. Вижу, как хмурится отец, как поражённо ахает мать, поэтому покаянно опускаю голову, хотя внутри меня страх смешивается с закипающей злостью. Вот что за вечер такой, все планы наперекосяк!