Конечно, Кэти хотела бы, чтоб я закончила Райтон, устроилась на престижную работу и ни в чём не нуждалась. Вот только всё теряет смысл, если она никогда не скажет этого сама.
Стук ручки по бумаге отвлекает от горьких мыслей. Директор берёт заявление, читает его, будто надеется увидеть в нём нечто иное, и снова кладет на столешницу.
– Вы мне ещё спасибо скажете, – вдруг говорит он.
Одинокая бумажка с моими небрежными письменами тлеет под его пальцами, как сухой лист. Я вспыхиваю. Ну уж нет! Он не заставит меня прорываться второй раз через секретаря-привратника, стерегущего директорский распорядок не хуже цепного пса. Прищурившись, я смотрю на пепел, который господин Бэнкрофт уже собирается смести в мусорку. Еле заметноый блик пробегает по столу, и лист бумаги восстанавливается из мельчайших пылинок в считанные секунды.
Директор хмурится. Такое беспардонное использование магии нельзя спускать с рук: каждое обращение к Источнику энергозатратно и требует времени на его восстановление. Потому первые уроки по магическому искусству направлены вовсе не на освоение крутых заклятий, а на умение контролировать свой резерв. Да и неуважительно это – отметать директорское решение, как несущественное, однако мне всё равно.
– Сегодня мне исполнилось восемнадцать, господин Бэнкрофт, – говорю я со злостью, кипящей внутри весь последний месяц. – Никто, даже мисс Митчелл больше не может влиять на мои решения. Благодарю за заботу, но лучше подпишите заявление.
Я сжимаю кулаки с такой силой, что болят костяшки. Мы с директором смотрим друг на друга: я с яростью, он с недовольством. Бумага скрипит под ручкой, когда он наконец-то ставит размашистую подпись в самом низу.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете, мисс Блэр, – мрачно говорит господин Бэнкрофт. – И, кстати, уголка не хватает.
Он кивает на крошечный недостающий фрагмент листа – и как только разглядел? Я бегло ощупываю пространство магией. Нахожу пропажу: бумага расплавлена в пыль. Чтобы восстановить её, придётся приложить вдвое больше усилий. Не колеблясь, я черпаю из Источника, и заявление в руках директора восстанавливается будто само собой. Даже через чур: чернила светятся от переизбытка магии, впихнутой в бумагу.
Господин Бэнкрофт удовлетворённо хмыкает.
– Вы всё ещё лучшая ученица потока, мисс Блэр. Делайте, что нужно, а я похлопочу, чтобы вам досталось место в следующем году. Не растрачивайте такой дар попусту и… Будьте осторожны.