Кресло рядом занимал Вольфганг, точно такой же, как сейчас, только без седины в угольно-чёрных волосах. А взгляд немного игривый, ещё не такой степенный. Он с восхищением смотрел на старца в кресле напротив.
Маркус Краун устало потягивал виски из широкого низкого стакана, неотрывно глядя на потрескивающие дрова. Конец его длинной седой бороды, сложившись несколько раз, лежал у ног. Такие же длинные густые волосы окутывали его тело как тулуп. Веки почти смежились, казалось, что он задремал, но сквозь полуопущенные ресницы взгляд был ясный, и в чёрных зрачках отражалось пляшущее и гудящее в камине пламя. Из единственного источника света исходил такой жар, что троицу разморило, и она сонно поочередно позевывала. Они только закончили работу над важным магическим изобретением, с которым провозились несколько лет.
– Как вы думаете, мастер, Маккейн уже можно причислить к великим изобретателям или это случайность? – улыбаясь, спросила Артемида.
– Безусловно! – хрипло ответил пожилой маг. Он с неохотой оторвал взгляд от огня. – Я бы сказал – нужно. «Око» – это как раз то, чего нам катастрофически недоставало. От подобных одарённых учеников следует ожидать великих открытий в будущем.
– Мне кажется или я ошибаюсь, но такое изобретение заслуживает нечто большего, чем ордена Альмалех! – заметил Вольфганг.
– Ты совершенно прав, Максимус, – согласился Краун и, словно собираясь с духом, выдохнул и заговорил совсем на другую тему: – Цирцея, Максимилиан, у меня к вам важнейшее поручение, которое потребует от вас огромной ответственности…
Вольфганг и Артемида сосредоточили всё своё внимание.
Краун отправил по воздуху недопитый стакан на каминную полку, положил руки на колени и слегка сжал их узловатыми пальцами.
– Может так случиться, – продолжал старик, – что меня не станет и тогда…
– Что вы такое говорите, мастер?! – воскликнули оба в один голос.
– Прошу вас, выслушайте меня до конца! Я же сказал – может. Никто ж не вечен. Я уже стар. К тому же Люцифер охотится за мной.
Краун сделал паузу, нахмурил кустистые седые брови, пригладил пальцами усы и взглянул сначала на Вольфганга, затем на Артемиду.
– Вероятно, наступит день, когда кому-то из вас захочется избавиться от «Мириады». И сейчас я хочу попросить вас обоих – ни в коем случае не поддавайтесь эмоциям или обстоятельствам. «Мириада» должна существовать до свершения, предначертанного ей. Это очень важно!