– Да! Можно, конечно, ты боялась, что я скажу «нет»? – мои руки лежали в замке на столе поодаль столовых приборов.
– Нет… Он мне нравится или что-то вроде того… – пока вилка с едой отправлялась ей в рот, щеки издавали мерцающе красный румянец.
Я не стал задавать больше вопросов, даже тот, который смутил меня больше всего. Если она знает его, то тогда зачем по телефону спрашивала, кто это? Может, Вася хотела скрыть свои чувства, чтобы никто не проник в ее сердце. Врать, конечно, нехорошо, но дочь стала поступать также, как и я. Она тоже не хотела показывать настоящую себя: всегда скрывала истинные намерения и чувства. Но зачем? В силу возраста, наверное, боялась осуждения со стороны, непринятия чувств или вовсе отторжения общества. А, может, она, как я, схватила мой образ жизни как тогда, когда моим воспитанием занимался дедушка.
Мать умерла после родов и, соответственно, остался только папа, но, по словам бабушки, он не смог принять утрату жены и не хотел сосредотачиваться на мне, поэтому спихнул на родственников. Дедушка сам по природе был внешне скуп на проявление эмоций и чувств, даже к своей жене. Он не любил лишних глаз и при мне никогда не целовал бабушку, даже в щечку. Но когда в детстве я встал у стены и подслушал их разговор обо мне, то понял, что дедушка очень ее любит, просто воспитан так и уже не в силах изменить себя, потому что такое поведение крепко засело в ядре его души.
– Ох, бедной наш внучок! Ни матери, ни отца толком! Что ж такое? Вот так дети и вырастают без семьи и среди родственников!
Я не видел ничего, что происходило за стеной и даже не посмел глянуть, так как свет был включен и меня легко могли заметить.
– А я говорил, что он сопляк! Сидит и ноет там по ночам, бухает, небось! Нет, чтоб сына воспитывать, ему свое время посвятить, так он о покойнице ноет! – грозный голос эхом затрясся в гостиной.
– Ну, что ты так, милой! Ну, горе у человека, понять же можно! Помнишь, как наш котеночек Мартушка умер? Так сам же раскаялся и не мог полгода на животных смотреть!
– Я понимаю его и не осуждаю, но ведь у него есть сын! Если бы остался один, так хоть спейся до смерти! Я же не пошел и не повесился, потому что котенок умер! Да, тяжело, но у меня есть ты, а оставить тебя в этом и так скорбном мире… Себе не прощу этих слов! – пусть и в грозном голосе, но мне удалось распознать и понять в свои десять лет, что такое любовь и что у дедушки она тоже есть, просто он яро ее скрывал глубоко в сердце.