И с тех пор он всегда хранил этот прощальный дар при себе. И всегда сожалел. Его королевская честь осталась незапятнанной, но сердце изнывало от одиночества всю жизнь. Он променял любящее существо на всех этих никчёмных, кривляющихся сейчас людей. Он отказался посетить с красавицей её родину, а мог бы стать свидетелем удивительных подводных чудес. Он понимал, что красавица сполна наказала его за эту глупость, ведь кубок привязал его куда сильнее к воспоминаниям о потерянном счастье.
Фуль Длиннобородый вышел на балкон с мыслью, что отдал бы всё на свете за одну лишь возможность увидеть вновь лицо возлюбленной его юношеских лет. Никогда не был он так счастлив, как в момент знакомства с ней. И если бы было возможным повернуть время вспять, он вовсе бы отказался от своего королевства, только чтобы уйти вместе с нею в подводные глубины.
За спиной старого короля вовсю веселились придворные. Они дошли до такого состояния, что начали походить на похрюкивающих свиней. А Фуль, точно желая расстаться со своим загубленным счастьем, осушил до дна свой червонный кубок и бросил с балкона замка у прибрежных скал, туда, где в ночной темноте ревело и урчало море, как ненасытный и вечно голодный монстр. Вместе с кубком в невообразимую глубину он выбрасывал и свою полную сожалений жизнь.
И в тот самый момент, когда кубок вобрала в себя пучина, королю показалось, что с моря доносится голосок его возлюбленной, и испытал он то самое счастье, которое царило в его душе в дни былой молодости, то абсолютное счастье, которого он больше никогда не знал.
Так встретил свою кончину наказанный за малодушие и трусость король в Фуле дальней.
2. Коринфская невеста
Ночной порой из Афин в Коринф многоколонный вступил юный муж, ещё вчера бывший славным, румяным юношей. Этот город был ему незнаком, так что в темноте с трудом пробирался он по древним улицам. Он никого здесь не знал, за исключением одного семейства, о котором рассказывал ему отец и к которому он сейчас и направлялся. Глава этого семейства был человеком достопочтенным, он с благосклонностью принимал у себя путников иногородних, а с его отцом их и подавно связывали более тесные отношения, жёны их были сёстрами, так что в былые дни своих детей они ещё во младенчестве нарекли невестой с женихом. Так что Берк направлялся в этот дом свататься по воле почившего родителя своего, надеясь, что в Афины уже вернётся с женой сколь юной, столь же и прекрасной, как слышал он до того.