– Господин, вам нельзя здесь находиться. Я провожу вас в трапезную. Настало время вручения подарков, – чопорно произнес слуга.
«Наверное, я, как всегда, задумался и ударился головой обо что-то. А это все – моя галлюцинация. Но почему бы не подыграть своему наваждению?» – решил актер и последовал за слугой.
В помещении, куда его привели, совсем не было мебели. Зал освещался при помощи двух огромных люстр, подвешенных к потолку. Здесь было много богато одетых мужчин, которые все стояли в огромной очереди, чтобы получить право войти в соседние покои. Каждый из присутствующих держал в руках шкатулку, либо маленький сундучок. Видимо, это и были их подарки. Адам испытал облегчение, когда увидел, что он одет вполне в соответствии случаю. Правда, одежду некоторых гостей украшали настоящие драгоценные камни, а нити камзола отлива подлинным золотом. Поэтому в своем расшитом камзоле и коротком пурпурном плаще Адам еще смотрелся бедновато. Актера смутило только то, что ему нечего было подарить, и тут он вспомнил о своем талисмане. На платке в правом нижнем углу был вышит пестрый попугай, милая вещица и она была очень дорога Адаму.
Очередь дарителей продвигалась довольно быстро, люди один за другим входили в соседние покои по знаку стражника. И вот пришел черед актера. Он вошел и оказался в маленьком, слабо освещенном помещении. Перед ним на возвышении стояла женщина в длинном платье из легкой голубой материи, ее светлые волосы были распущены и золотыми прядями спускались до плеч, а голову венчала золотая корона. Леди стояла в окружении трех зеркал, которые по высоте были чуть выше человеческого роста.
– Миледи, прошу простить меня, – запинаясь, произнес актер. – Но я попал сюда случайно, должно быть, это ошибка.
Королева ничего не ответила и только протянула руку.
– Да, конечно, подарок… – проговорил он, учтиво поклонился и подал ей платок.
Женщина рассмеялась, увидев маленькую птичку, и с благодарностью посмотрела на дарителя.
– Я выбираю тебя. Но знай, незнакомец, ты можешь жить только в одном из миров. Если пойдешь со мной, то больше не вернешься туда, в театр.
Адам был заворожен красотой королевы. Как странно, когда она произнесла эти слова, он сразу понял, что уже знал об этом. И что он всегда ждал этой возможности, его манила неизвестность.