– Нет, я же обещал. Просто скоро ты узнаешь меня чуточку с другой стороны и эта сторона далеко не самая лучшая.
Он отошёл от неё и сел за стол на своё место. За кухонным столом у него, как и у неё, было его место, которое он сразу себе заприметил, едва они въехали в этот дом. Он выбрал его далеко не так, как обычно это делали работники силовых структур. Те, как правило, выбирали такие места, с которых они могли видеть всё вокруг. Здесь же было всё наоборот: он фактически сидел по центру кухни, хоть и у окна, но в то же время выход на веранду был у него за спиной. Он много раз думал, почему именно это место он назвал «своим», и вскоре ответ на этот вопрос нашёлся. Он оказался прозаическим и был связан лишь с тем, что он хотел видеть её, как она вертится у плиты и перед разделочным столом. Он просто любил за ней наблюдать и ничего больше.
– Можно я кое о чём тебя спрошу? – обратился он к ней.
– Конечно, – ответила она и с интересом посмотрела на него.
– Как ты думаешь, способна ли женская грудь стать причиной разлада между мужчиной и женщиной?
Она задумалась, ища подвох в его вопросе. Он же с улыбкой смотрел на неё и теперь уже в скрытом смысле его вопроса она не сомневалась, однако решила ответить так, как ей взбрело в голову.
– Ну, – протянула она, – думаю вряд ли. Вы же мужики как дети. Вам лишь бы за сиську подержаться. Хотя если вдруг грудь станет не красивой, как это часто бывает после вскармливания…
Она не успела закончить свою мысль, как он перебил её и внёс коррективы в свой вопрос:
– Не, грудь красивая. Большая и красивая, в обычном понимании красоты женской груди, – добавил он, продолжая улыбаться и смотреть на неё.
– Тогда думаю, вряд ли, – ответила она и стала ждать правильного ответа на вопрос этой викторины.
– Ответ не верный, – со вздохом и печалью в голосе сказал он. – Следующую историю можно было бы назвать «Грудь-разлучница», однако правильнее было бы сказать: «Все мужики козлы». Так вот. Вскоре после похорон Янки, – начал он, – всё вроде как вернулось на свои места. Время всё лечит. Тот бар так и оставался тем самым местом, куда многие стремились в конце рабочего дня, а та трагедия никак не повлияла на завсегдатаев заведения и клиентов меньше не стало. Многие лишь стали более внимательными, когда ловили такси на том перекрестке. Через некоторое время из больницы вышли дядя Коля, его брат и Светка и также продолжили захаживать в это заведение, а вскоре все и вовсе перестали вспоминать тот день. И вот в один из зимних вечеров, как-то будучи в весьма странном и унылом настроении, я зашёл в бар, хотя желания чего-нибудь выпить у меня в тот вечер отсутствовало напрочь. В кармане был голяк, до зарплаты ещё далеко, а домой ехать не хотелось. Тут, думаю, надо добавить, что в то время, после длительной отлучки и проживания с одной мадам в её квартире, я вынужден был временно вернуться в отчий дом. А моему отцу это очень не нравилось. Ну ты же слышала, как он нас воспитывал с братом: восемнадцать лет исполнилось – живите, где хотите, но только не под моей крышей.