И прохожие вполне отчётливо могли слышать исходящие из него вопли.
Поэтому многие пытались заглянуть в окно, чтобы увидеть того, кто так откровенничает про себя.
– Я такая маленькая, слащавая примитивность, безмозглый дебил с выпученными глазами, – продолжал кот.
Он подошёл к зеркалу и сорок восемь раз плюнул в своё отражение.
Потом он двадцать три раза присел и снова подошёл к зеркалу, плюнув еще тридцать пять раз.
В это время в комнату вошёл мужчина в очень плохом настроении и сел на пороге.
– Не поверили, – протянул он и заплакал в свою шляпу.
– Ты пришёл вовремя, у тебя есть шанс увидеть, нет, лучше посмотреть в глаза тому, кто должен возглавить деградирующих дебилов, идущих на церемонию братания с самыми тупыми тупицами, чтобы в конце поддержать их в акте под названием «Сменить цвета на светофорах», – проговорил кот и снова подошёл к зеркалу.
– А зачем их менять? – спросил мужчина, высунув лицо из шляпы.
– Ты возглавишь вторую колонну! – сказал кот и смачно плюнул в зеркало.
– Славик, сегодня самый чёрный день в моей жизни, впервые мне не поверили, – протянул мужчина и высморкался в платок.
В это время в окно влетела большая и жирная ворона, на которой сидел тощий, еле живой воробей.
– Добрый день. Зоя, а это вот Маратик, он голодает. Знаете – время какое тяжкое, может, дадите чего-нибудь, – прокаркала ворона.
– Да-да, конечно, влетайте, покопайтесь сами! Там, в холодильнике, должно что-нибудь быть, – очень медленно проговорил мужчина, потом зарыдал.
Славик молча смотрел в заплёванное зеркало.
– Я пришёл сегодня на работу, а потом у Максима Сергеевича потерялась очень дорогая ручка с золотым пером, все её искали-искали и нашли на моем столе, а я в это время выходил в туалет. Когда вернулся… Все на меня так смотрели, а Егор Кузьмич сказал: «Не думал, что Вы, господин Пташулькин, способны на такую низость». Славик, миленький, ты представить не можешь, что со мной было, я и клялся и божился, что не брал этой ручки, но мне не поверили, я выскочил и побежал. Еле до дома добрался, – рыдая, рассказывал Пташулькин.
– Козлы они, козлы, причем урождённые, – взволнованно высказалась Зоя, поедая отварной рис из кастрюльки.
От её резких телодвижений на стол шлёпнулся бездыханный Маратик.
– Заснул. Устал. Умаялся, – пробормотала ворона и продолжила есть.