Даже если забыть о мрачной привлекательности, сам акт совершения преступления интересен и сравним с росписью белого холста, где нам дана возможность проецировать всевозможные замыслы. Убийство может быть актом мести или ярости, в другом же случае быть продиктовано корыстными мотивами – или же причинами, известными только убийце. Также убийство может использоваться как инструмент для получения политической выгоды и даже быть делом чести. Кроме того, в то время как некоторые убивают чуть ли не случайным образом, есть те, кто совершает это от безысходности, ведь на кону их собственная жизнь. Из всего этого и получается реальное, невообразимо сложное и бесконечно пленительное преступление, которое прославится и войдет в историю уголовного права. При этом клеймо «убийцы» всегда приводит к гораздо большей стигматизации, чем любое другое. Убийство – единственное преступление, за которое суд может приговорить к пожизненному заключению, и на протяжении XIX и XX веков только оно оправдывало смертную казнь. Закон лишь регулирует это.
Несмотря на то, что убийство проникает во все аспекты нашей культуры, ничего однозначного быть не может, когда о нем заходит речь. Закон, касающийся убийств, представляет собой мешанину устаревших правил, судебных решений и двусмысленных толкований. Привыкнув смотреть и читать о них, на деле мы не так уж и много знаем об убийствах. Ошибочно полагать, что разбираемся в этих преступлениях намного больше, чем есть на самом деле, – очень опасно.
Когда я вносила последние штрихи в эту книгу, в прессе появилась история, подытожившая все противоречия человеческого отношения к убийствам. Имена и детали не имеют значения, поскольку это лишь одна из множества похожих трагедий, которые происходят из года в год. Мужчина убил женщину и утверждал, что это произошло случайно. Он был признан виновным в непредумышленном убийстве. И хотя сам новостной репортаж об этом деле был достаточно беспристрастным, он все же вызвал бурю возмущения и непонимания, а также споров между читателями в комментариях.
Некоторые утверждали, что этому человеку сошло с рук умышленное убийство, а слишком мягкий приговор стал судебной ошибкой. Другие обвиняли жертву в ее собственной смерти и открыто сочувствовали преступнику. При этом многие комментарии свидетельствовали о том, что в большинстве своем люди не разбирались в правовых реалиях умышленных и непредумышленных убийств в актуальном для нашей страны и времени виде. Множество «диванных юристов» заявляло, что убийство никак не может считаться умышленным, поскольку не было спланировано заранее или не было явно преднамеренным. Другие же высказывали свои авторитетные мнения о законе, которые не имели ничего общего с реальностью.