– А вот и отец наш! – возрыдал тот дурным голосом. – И судья наш, и царь наш!
Матвеев только зубами скрипнул от бессильной злобы.
Человек в кожаной курточке снял очки. Ничего хорошего его взгляд чужакам не сулил. Он некоторое время разглядывал зарастающий травой бетон под ногами. Спустя минуту поднял голову и над казармами полетел неожиданно мощный и чистый голос, от которого Матвеев вздрогнул и ошалело посмотрел на здоровяка.
– Грэм, кто эти люди?!
Здоровяк одернул камуфляжную куртку, сбил приставшие к штанинам хвоинки и неторопливо прошел к толпе. Люди неохотно расступались перед ним.
– Это Савин! – восторженно толкнул Матвеева рыжий.
– Кто эти люди?! – зычно переспросил Грэма Савин.
– Артисты. Третьего дня в городе на площади выступали. «Ангелы» за ними гнались. Не могли мы оставить их в беде.
– «Ангелы» гнались, – вслед за ним повторил Савин. – И ты привел их сюда…
– Все в порядке. Я головой за них отвечаю.
– Не нужна мне твоя голова. Мне порядок нужен! А лишние рты нам всем не нужны… Что ты можешь, артист? – спросил он Матвеева. – Ты можешь стрелять, драться, можешь убить?
– Нет, – испуганно ответил Матвеев. – Но я могу поднять боевой дух…
– Можешь поднять боевой дух, – повторил Савин. – Нам нужна ярость и бешенство диких зверей. А не боевой дух. Чтобы эти твари, ожиревшие в своих городах, корчились от ужаса, заслышав имя нашего братства! Заслышав имя любого братства!
– Да!!! – загудели бродяги.
– Это наш лес, музыкант! И чужакам здесь не место! – Савин усмехнулся.
– Ничего себе! – каркнул Кенга. – Да вы – настоящая банда!
Савин нацепил очки и погрозил ему пальцем:
– И никакого цирка, бродяга. Ты меня хорошо понял?
Кенга подскочил к Матвееву и радостно зашептал ему на ухо:
– Матвеев, нам с тобой повезло, мы попали в настоящую передрягу!
Цирк вечером он все же устроил.
За остаток дня Кенга успел познакомиться почти со всеми обитателями казарм.
Нельзя сказать, что они занимались только разбоями. Какая—то часть работала на свинарнике, женщины собирали в лесу орехи, грибы и ягоды. А несколько человек, весьма экзотической наружности день за днем просиживали возле входа в бомбоубежище и мастерили оружие.
– Это бывшие ученые, – объяснил им Грэм. – До Восстания они были весьма состоятельными и уважаемыми людьми. Благодаря ним «ангелы» добраться до нас не могут. Над лагерем установлен силовой щит. И у нас есть такое оружие, которого даже у армии Союза нет. Подожди немного, музыкант, мы еще возьмем свое!