Я случайно коснулся кнопки.
«Александра Калугина. Вызов».
Так торопливо я еще не бил по клавишам никогда. Перед надписью «Вызов отменен» казалось прошла половина вечности.
– Дурак, – я отшвырнул телефон, взъерошил рукой волосы. Растерянное худое отражение смотрело на меня с лакированной поверхности шкафа.
– Никита! Обед! – донеслось снизу, словно из подвала.
***
Сколько я помню, сентябрь в нашем городе всегда был промозглым и серым, а октябрь холодным солнечным и желто-красным. Как взгляд Марты через стол и ее халат.
Отец поглядывал на нас и молчал, рвал хлеб руками и складывал в плетеную корзинку – одну из последних сохранившихся. Он был непривычно выбрит и неприлично трезв.
– Как дела в берлоге, – поинтересовался он равнодушным голосом без тени насмешки. Мою комнату он называл так всегда.
– Уютно, – ответил я. Легкое беспокойство все же ощутил. Даже таким голосом отец никогда не задает праздных вопросов.
Марта передала мне соль, хотя я не просил.
– Слышал, что ты отказался от экскурсии, – осторожно сказал отец.
– А что, это так важно?
Он пожал плечами.
– Трезвое решение. Тебе нужно учиться – выпускной класс. На каникулах ты мог бы…
– Стать на время Мартой и закопаться в учебники и репетиторов.
Марта раздраженно фыркнула. Не так сердито, как обычно, что тоже неспроста.
Отец промолчал. Он перчил салат, не глядя в тарелку и изредка кивал своим мыслям. Таким он бывал нечасто, но почти всегда весной, когда мы ездили к маме. Он с суровой педантичностью красил оградку и молчал, потом расправлял лепестки искусственных цветов, снова и снова. Я следил за его руками и тогда и сейчас. Его пальцы слегка неуверенно подрагивали, словно порывались сжаться в кулак, но не агрессивно, а как прижимаются друг к другу щенки в холодной конуре.
– Слышал еще кое-что, – наконец сказал он. – Занятия прогуливаешь?
Прозвучало даже не осуждающе, а так, словно он пересказывал скучные новости.
– Да, немного. Я ушел с алгебры и этики.
– И чем же ты занимался?
– Сидел на реке и рисовал деревья.
– Деревья, – повторил отец, потер щеку ладонью и добавил словно в продолжение темы. – Марта поступает в следующем году. На юридический в столицу. Или на журналиста? Марта?
Сестра стукнула по столу ладонью, слегка, видимо, чтобы прервать наш бессмысленный диалог.
– Мы будем сдавать комнату, Никита.