Он прошёл на кухню. Автоматическая кофемашина жужжала, как будто знала: сегодня будет важно не упасть духом. Пока капли стекали в чашку, он листал экран.
Новостная лента:
– «Звезда, покинувшая страну, дала первое интервью в эмиграции»
– «Храбрый голос: почему искусство не должно молчать»
– «Герой или беглец? Спор в соцсетях не утихает»
Он усмехнулся. Чуть-чуть. Почти беззвучно.
Он был в игре. Он всё ещё был Златогласым – пусть не на экране, но в алгоритмах. Он говорил не с людьми – с массами. И массы, как всегда, любили простые ответы.
Кофе был чуть горьким, с кислинкой – будто капля правды всё же попала внутрь.
Он сделал глоток и открыл почту. Одно письмо он прочёл дважды.
Здравствуйте. Меня зовут Лера, мне 14. Я всегда любила вас, ещё с тех пор, как вы вели шоу по вечерам. Я даже учила ваши шутки наизусть.
Но теперь мама сказала, что вы предатель. Я не понимаю. Это правда?..
P.S. У нас теперь на уроках говорят, что уехать – это плохо. А можно я уеду, когда вырасту?
Он не стал отвечать. Он просто нажал «звёздочку». Письмо было сохранено.
Возможно, потом оно пригодится. На интервью. Или в книге. Или в документальном проекте, над которым уже думала его команда.
Он вернулся в спальню, открыл гардероб.
Рубашки висели по мере изменения цвета.
Белая, серая, синяя, тёмно-синяя. Ни одной с принтом. Ни одной с русским производителем. Сегодня он наденет ту, что «для разговора на доверии». Завтра – ту, что «для форума в Вене».
Он оделся медленно, как будто прогоняя хореографию будущей сцены. Зеркало в коридоре отразило его целиком. Чисто. Чётко.
Человека без пятен. Без вины. Без страны. Без Родины…
2. Ретроспектива: момент принятия решения
Это случилось не ночью. И не на волне эмоций.
Решение было принято в конце марта, в плотный московский вечер, когда снег ещё не сошёл, но ветер уже пах железом – как всегда пахнет перед изменой.
Они сидели в гостиной – он, она, юрист и продюсер.
Четверо уставших, хорошо одетых людей, окружённых старой мебелью, картинами и тишиной, в которой не было ни поэзии, ни трагедии. Только планёрка.
– Главное, – сказал юрист, – не делать резких высказываний сейчас. Ни в эфире, ни в соцсетях.
Он говорил, как врач, сообщающий диагноз пациенту с хорошей страховкой.
– Если вообще не говорить, – вставила она, поправляя браслет, – нас просто сотрут. Мы либо в повестке, либо в прошлом. Тут всё быстро.