Возможно, это мой разум сыграл со мной злую шутку. Иногда так случалось, как с Владимиром и даже Купавой и Властимиром. В этой карете, мой разум издевался надо мной невозможным желанием, которое мне всегда приходилось отбрасывать в сторону.
Что бы ни говорилось в письме, я могла сказать, что оно было написано в спешке. Я вспомнила запах чернил, которым пах Каспар перед тем, как отвезти нас в карету. На кончиках его пальцев все еще были черные пятна.
Охваченная ужасом, я попыталась догадаться, о чем говорилось в письме. И для кого оно предназначалось.
«Мырзек.»
«Украла мою силу.»
«Приготовьте камеру пыток.»
Что-то вроде того.
Бог Мор был одним из десятка основных Богов пантеона. Одного его имени должно было быть достаточно, чтобы я вылетела из кареты на улицы столицы Асии.
Тем не менее, я боролась с надеждой, что, может быть, он просто решит быстро убить меня. Бог, у которого, возможно, есть немного порядочности. Может и немного, но достаточно, чтобы избежать пыток тела и души.
Из раздумий меня вырвало шипение вытаскиваемого клинка. Мои широко раскрытые глаза инстинктивно обратились на Ведагора. Но, он лениво сидел на скамейке и барабанил короткими пальцами по бедру. Мерцание серебра привлекло мой взгляд к Каспару. Именно он вытащил клинок, кинжал цвета кости, украшенный морскими ракушками, выкрашенными в золото, и вырезанными словами на древнем языке, древнем, как Боги.
Каспар смотрел прямо на меня.
Рядом со мной Мила напряглась, и напряжение охватило всех нас пятерых.
Каспар указал на мои сложенные руки сверкающим кинжалом.
«Дай мне руку.»
Я перевела настороженный взгляд на сидящего, рядом с ним, стражника, который вытащил из кармана золотую бутылку размером не больше моего большого пальца. Я не знала его имени, но мне это и не требовалось, они все были одинаковыми. Я только знала, что он не Отрок. Он не светился и не одевался, как двое других.
«Что ты собираешься сделать?» – ошеломленно прошептала Мила глядя на Каспара.
Я посмотрела на нее широко раскрытыми глазами.
Что она делала, допрашивая Отрока?
Может она и целовалась с ним на берегу, но для Каспара это ничего не значило. Боги и Отроки жили тысячами лет, с мимолетными романами и потерянными возлюбленными, но, им никогда, по-настоящему, не было дело до кого, не говоря уже о соблазнительнице, которую он поцеловал на каком-то далеком клочке земли.