«Большую часть времени я смотрела в окно.» Задумчивое выражение лица Милы сменилось одинокой скукой. «Знаешь, между дворцом и холмом летает много ворон. Я видела, по крайней мере, с десяток, в течение часа.»
Легкая улыбка коснулась моих губ. Вороны были моими любимыми.
Иногда, я задавалась вопросом, была ли я тоже их любимицей. Я видела их повсюду, в небе или на столбе, на дереве, на парусах судна. А теперь, они нашли меня, спрятанную здесь, в задней части дворца, высеченного в костяном холме.
Пока Мила рассказывала мне о своем мучительно медленном утре, я задавалась вопросом, как долго они собираются держать ее взаперти в этой тесной, душной комнате, где ей нечего делать и некуда идти.
Она была здесь только из-за меня. И все дело было во мне, не так ли?
Мила была рычагом воздействия на меня.
Если я сделаю что-то глупое, например, попытаюсь убежать или напасть на кого-нибудь, не только я пострадаю за это, но и она тоже.
Это было самое главное. Потому что, если Мила сбежит из дворца, я не думаю, что они будут тратить много усилий на ее поиски. Я буду уничтожена, стерта с лица земли. Она будет… проигнорирована. Тьфу, Чудовище опять поднималось наружу. Пыталось забраться мне в голову. Заставить меня думать о вещах, о которых я не должна была думать.
Моя челюсть сжалась, когда я боролась с импульсами, пробивающимися сквозь меня.
Столкни ее с кровати.
Приставь нож к ее горлу.
Убери рычаг, а затем думай только о себе.
Я толкнула Чудовище обратно в темные ямы, где ей самое место.
«Дарина.» Мила щелкнула пальцами перед моим лицом.
Я моргнула, на мгновение вздрогнула, потом посмотрела на нее. «А?»
«Я спросила, тебе холодно? Ты вся дрожишь.» Мила повторила с обеспокоенным видом.
Я посмотрела на себя. Она была права.
Открытые части тела моего платья были покрыты мурашками, а руки на коленях дрожали. «Я в порядке», – отмахнулась я. «Может, тебе стоит согреться в горячей воде купальни. В этой комнате холодно.» Она сморщила нос, окидывая взглядом комнату. «И сыро.»
«Позже. Каспар сказал, что у меня еще один урок после обеда. Я помоюсь, когда вернусь. Кто знает, может, мне понадобится купальня после этого. Могу вернуться вся в крови.»
«Не надо.» Мрачное лицо Милы стало серьезным. «Не говори об этом так, будто в этом ничего страшного и ужасного. Не говори!» – твердо добавила она и подняла руку, чтобы остановить меня. «Не говори об этом вообще. Я уже устала от всех этих страхов и нездоровых разговоров.»