Боярыня Варлая поведала всем о попытках прояснить моё происхождение: неудачных. Никто из «знающих» людей, с кем она успела пообщаться, меня не признал. И никто не поделился с Силаевой догадками о том, к какому из боярских родов могла принадлежать моя мать.
– Но ты не переживай, Кира, – сказала Варлая. – То, что ты не простолюдинка – очевидно. Найти твоих родных – дело времени.
Я не сразу сообразил, о чём говорила боярыня.
Совсем забыл, что представился Силаевой несчастной потеряшкой. Подумал, что для подтверждения легенды о потере памяти не мешало бы мне и самому заняться имитацией поисков вымышленных родственников. Нужно лишь найти способ, как это сделать.
– И долго ещё вы, девушка, собираетесь у нас гостить? – спросила Меркула Силаева. – В нашем квадрате вы своих родственников точно не отыщете. Не думаете ли попытать удачу в другом месте?
– Сестра! Кира может жить в нашем доме столько, сколько захочет, – опередила мой ответ боярыня Варлая. – Слышишь, Кира?
Её ложка звякнула о тарелку.
– Ты слишком доверчива, Варла, – произнесла Меркула. – В этом твоя беда. Скажи ей об этом, Киша. Даже она должна понимать, что неразумно позволять задерживаться в фамильном квадрате посторонним.
– С этим соглашусь, Варла…
– Могу подсказать девушке недорогую гостиницу в городе, – продолжила Меркула. – В приличном районе. Слышала, там вполне сносные условия. Не хуже, чем в провинциальных клоповниках. Согласна даже оплачивать ей проживание там… пару дней.
«Ходят тут всякие, а потом ложки пропадает, – мысленно перефразировал я её слова. – А печёночный паштет недурён. Вряд ли меня будут таким кормить в дешёвой городской ночлежке».
Вслух я этого не сказал.
Но слова Меркулы не собирался оставлять без ответа.
Прожевал, и уж собрался блеснуть остроумием. Как заметил на лице Варлаи тревогу.
– Что с тобой, доча? – сказала боярыня.
Я повернулся к Мышке в тот самый миг, когда та выронила бокал с морсом.
Бокал опрокинулся, тёмной волной напиток расплескался по скатерти.
Мелкая широко раскрыла глаза. Вцепилась руками в край стола, уронила на пол приборы и тарелку. Звон разбитой посуды прозвучал резко и громко.
Мышка попыталась вдохнуть – не смогла. Дёрнулась, изогнулась в судороге. Приоткрыла рот – на её губах появилась пена.
Во взгляде мелкой я увидел испуг и растерянность.