Ворон, впрочем, не возражал: ему нравилось уединение. И вот он снова прогневал Короля.
Ворон закончил ужин и встал, опираясь на посох.
– Я готов.
* * *
– Сколько двоюродных братьев и сестер ты погубил ради мести? – спросил Король.
Старик поклонился, насколько позволила окостеневшая спина. Он ничего не ответил, но черных прядей в его волосах стало намного больше. В углу зала захлопали крылья, и на плечи ему опустились две вороны. Только тогда на губах старика показалась улыбка, как будто он встретил любимых друзей. В следующее мгновение вместо старика перед Королем оказался невысокий темноволосый мужчина: по человеческому счету еще молодой, худощавый, с упрямой складкой на лбу, в простой одежде охотника. Такой облик Ворон принимал при дворе Короля, если неудобно было оставаться птицей.
Почти до пола тяжелыми складками спускался черный плащ, заколотый на плече серебряной пряжкой в виде птичьего крыла. По шее змеился шрам – еще одно напоминание о бурных годах молодости. Когда-то Ворон сошелся в смертельном бою с вожаком стаи за молодую ворону по имени Морна. Тот вожак не уступал сопернику в силе: его кривые когти, похожие на рыболовные крючки, чуть не разорвали ему горло. И все-таки Ворон завоевал себе красавицу Морну и летал с ней два лета, пока ее не растерзал филин.
Ворон ненавидел филинов.
Король нахмурился и махнул рукой. По залу пронесся морозный ветер. С плеч Ворона сорвало плащ, сбросило друзей-ворон. Они хлопали крыльями и тщетно пытались справиться с бешеным напором этого ветра, швыряющего их, как пушинки.
Перед Королем стоял теперь юноша лет пятнадцати. По доброй воле Ворон не принял бы этот облик, но Король, очевидно, был в гневе и хотел напомнить ему, кто тут старший.
– Не шути со мной, Крылатый, – предупредил Король, опуская руку.
– Ты будешь судить меня? – спросил тот.
– Не знаю, Ворон, – искренне ответил Старейший. – Объясни, зачем ты выгнал людей из деревни? Зачем лишил их хлеба и крова?
– Я отомстил тем, кто нарушил слово. Тем, кто выставил за порог женщину с ребенком. Если бы моей матери нельзя было вернуться в Холмы, если бы ее не приняли при дворе Королевы, она умерла бы под открытым небом, а меня, наверное, растерзали бы волки! Она и так жестоко поплатилась за то, что связалась со смертным, а люди еще и приблизили ее смерть! Их следовало проучить. Зачем ты за них заступаешься? Справедливо ли это?