Что есть гибель, если она подле любимого человека? Романтичный исход? Логичное завершение земного пути? Вечность?..
– Если нам суждено погибнуть… Вместе, – мой голос немного хрипит и слова вырываются из горла обрывчатыми фразами. – То я верю в то, что нам суждено и вместе возродиться, чтобы вновь найти друг друга.
– Обязательно, – глаза Кирана блестят. Я замечаю в них непрошенные слёзы, ровно, как и в моих. Их можно списать на ветер. Но я знаю, что виновником являются чувства, бушующие внутри похлеще водяной стихии.
Ещё мгновение мы наслаждаес=мся покоем, пока со стороны леса не доносится крик Тионы:
– Лайла!
Ведьма продолжала называть меня прошлым именем, теперь всё время путаясь. И, кажется, сейчас она в ярости меня искала, ведь я прогуляла наши с ней вечерние и утренние занятия.
– Киран!! Лайла! – Настойчивее слышится крик Тионы уже совсем рядом.
Нужно что-то срочно предпринять, иначе окажемся пойманными разъярённой ведьмой.
Киран по-заговорщицки на меня смотрит, вставая с травы и протягивая мне руку.
Понимая, что он что-то задумал, я принимаю его помощь и интересуюсь:
– Каков наш план?
Встречаться здесь с Тионой не хочется.
Я бы предпочла оттянуть нравоучения на часок-другой. Всё равно придётся слушать те в пути.
– Пробежимся? Я знаю отличный маршрут, – лукаво улыбается герцог и я смеюсь, кивая и соглашаясь на его предложение.
Закидывая сумку на своё плечо и засовывая туда лист бумаги и грифель, Киран подхватывая меня на руки. В этот момент я смешно чихаю, вызывая у герцога белозубую улыбку.
Сделав вид, что надулась от обиды, я с помощью магии тянусь к Кирану и тот разделяет со мной своё зрение, чтобы и я в полной мере могла наслаждаться «пробежкой».
Он срывается с места и ветер запутывается в моих волосах. А его мелодичный смех ещё долго эхом разносится по туманному лесу…
Барбара
– Бал… – Протягиваю я, отпивая из бокала кровь, больше рассуждая вслух для себя, нежели обращаясь к кому-то. – Неожиданное решение после того, что случилось.
Глядя на танцующие пары, я стараюсь не смотреть на сидящего рядом Дарэя. Взгляд Императора остекленел и сквозил безумием, а мне больше не хотелось и дня проводить подле него.
Не после того, что он сделал и сказал.
Я возненавидела его. Погибла и возродилась. И теперь всё, что я чувствовала к нему – те светлые чувства – почернели и превратились в жгучую чёрную ненависть.