«Будете первой женщиной космонавтом СССР, побывавшей на Луне», – сказал Вадим Назаров и громко засмеялся.
Смех его прервался так же внезапно, как и начался. Геля запихала ему в рот бутерброд с колбасой и сказала: «Если ты не заткнёшься, это будет твой последний бутерброд в жизни. Здесь, можно сказать, моя судьба решается».
И повернув голову, нежно посмотрела на Максима, который и так-то был не весел. А тут, от услышанного приуныл еще больше.
«Молодец Геля, – подумала про себя Любовь Дмитриевна, – ставлю тебе пятерку по русскому языку. А если возьмёшь на себя контроль за дисциплиной в нашей труппе, то и в четверти обещаю тебе пятерку».
«А какого черта?» – продолжала думать про себя Любовь Дмитриевна, которая до этого момента никогда не позволяла себе ничего подобного.
У нее и любимчиков никогда не было. А чтобы так просто, ни за что поставить кому-то пятерку. Такого, отродясь не было. Пан или пропал. Или Геля со своей железной дисциплиной. Или увольнение из школы. Выбор был небольшой.
Геля, которая все больше ела бутерброды и помалкивала, вдруг встала, и, обведя всех грозным взглядом подошла к Вовке и строго спросила, глядя ему в глаза: «Руки!?»
Ничего непонимающий Вовка так испугался, что лицо его побледнело. Он робко попытался спросить у Гели: «Что, руки?»
«Руки мыл?» – спросила она его еще раз.
И Вовка по инерции вытянул обе руки вперед. Геля посмотрела на руки Вовы и обвела всех присутствующих суровым взглядом. Ребята стали вставать со своих мест и показывать Геле свои руки.
«Геля, Геля, Гелечка, – запричитала Руссичка, – не так рьяно подходи, пожалуйста, к делу. Надо просто, чтобы ребята вели себя хорошо и слушали то, что я им говорю».
Геля еще раз обвела всех взглядом и, немного успокоившись, села на свое место.
«Итак, ребята! Я предлагаю поставить сказку «Репка»», – сказала Любовь Дмитриевна.
«Геля, – обратилась она к девочке. – Тебе, как человеку, отвечающему за дисциплину и порядок, как самому лучшему артисту, я хочу поручить самую ответственную роль – «РЕПКИ»; что скажешь?»
Вы когда-нибудь видели человека, который наконец-то избавился от длительного запора? Если нет, то вам надо было видеть лицо Гели. Она, конечно, многого не понимает. Но слова «главная роль» – возымели над ней свое действие.
«А как же Максим? – спросила она.– Я без него не могу играть».