Подойдя к моменту, когда поросёнок попросил у проходящего мимо него крестьянина немного сена для строительства своего домика, она обратилась к классу:
«Дети, как вы думаете, что ответил поросенку крестьянин?» – и пристально посмотрела на класс, обведя его строгим, но любящим детей взглядом.
Взгляд учительницы остановился на жующей Геле, с наполовину обглоданным бутербродом в руке.
«Геля, – обратилась она к девочке, – как ты думаешь, что ответил поросенку крестьянин?»
Геля на секунду задумалась, подняв свои глаза к потолку, как будто копаясь в сокровищнице наиценнейших фактов литературы и науки, запрятанных в глубинах её сознания, находя для себя что-то нужное, или вообще ничего не находя; с Гелей этого никогда не разберешь.
Ответ учительнице и классу был таков: «Только если ты одолжишь мне немного своего бекона».
Класс разразился диким, я бы даже сказал, гомерическим хохотом. Даже учительница, которой были на тот момент присущи сдержанность и интеллигентность, ржала как лошадь перед яслями с бражкой, сложившись в две погибели. Мне кажется, что Геля до сих пор, спустя уже столько лет, не понимает всей глубины и комичности произнесенного ею тогда ответа.
Желаниям Максима, оставить пока еще не очень порочную его связь с прототипом Шрека женского пола в тайне, не суждено было сбыться. Этот факт не мог не остаться незамеченным учителем литературы, которая как раз, на беду Максима, занималась подбором мальчиков на роли в ее новом спектакле. Она должна была поставить его к Новому году. Иначе, директор школы оторвал бы ей голову за срыв ежегодного празднования. Так было заведено. Директор школы приглашал какую-нибудь важную шишку из Комитета образования. В этом году решено было ставить «Иван Царевич». И учитель литературы пригласила Максима на роль этого самого Ивана. Ну, как пригласила? Приказала – и точка. Максим, если честно, и не собирался отпираться от предложенного, полагая, что частые репетиции позволят ему хоть какое-то время находиться без Гели. Но та решила по-своему. Узнав о том, что Максим будет играть в спектакле, она потребовала, чтобы ее тоже включили в труппу. И ни куда-нибудь, а в основной состав! Учитель не стала перечить девочке и предложила ей роль лягушки.
«Точно-точно! – со своего места в зрительном зале прокричал Вовка Маренников. – Она отлично сыграет лягушку!»