– А зачем же ты их украла?
Я совсем не осуждаю. Мне просто любопытно.
И мне также тоскливо, что в такой день ее "праздничный стол" пуст. Как и моя треклятая жизнь.
– Меня обманули. Люди, на которых я работала, не заплатили мне. А еще документы мои прикарманили, – голос её дрожит, а я не могу её утешить. Хочу, но не могу. – Я пять дней обивала порог их дома. Надеялась, что они вернут мне хотя бы паспорт, а они… Они начали домогаться! Я еле сбежала. Сил уже никаких не оставалось, думала, подохну от голода. Вот поэтому я украла хлеб… Чтоб продержаться еще немного…
Впервые в жизни я испытываю глубочайшую ненависть к людишкам, не имеющим ко мне никакого отношения.
Вроде услышал душещипательную историю незнакомого человека. Наши пути с большей долей вероятности разойдутся в ближайшее время, а защитить все равно хочется. Проучить тех ублюдков, чтоб мать родная не узнала при опознании.
Не потому, что я мужик, а значит должен постоять за беззащитную девушку.
А потому что кроме меня ей уже никто не поможет. Никто не спасет. Никто не даст ей шанс выжить в этом мире.
– Что это были за люди? На кого ты работала? Что делала? – цежу я сквозь зубы.
Злость душит меня так, что я непроизвольно сжимаю обивку руля, представляя как сдавливаю их глотки.
Ещё чуть сильнее сожму – и баранка превратится в полумесяц. Сломаю.
– Я не знаю, кто они. Видела только одного парня. Лохматый такой, прихрамывает на одну ногу. Он и забрал мои документы в качестве залога. А я… я разносила посылки. Работа не пыльная, и платили сдельно. Две тысячи выходило. Я согласилась, даже не думая.
Шестеренки в голове завертелись с бешеной скоростью.
Лохматый. Прихрамывает на одну ногу.
Знаю я одного такого имбецила, идеально подходящего под описание. К его несчастью, пазл в моей голове сложился.
– Что это были за посылки? – спрашиваю, в надежде, что мои догадки окажутся ложными.
– Не знаю, – пожимает Света хрупкими плечами. – Маленькие, размером со спичечный коробок. Я внутрь не заглядывала. Мне не разрешали.
Резко давлю по тормозам. Кулаки наливаются свинцом, превращаясь в кувалды.
Каждая клетка тела вопит, требуя развернуться и немедленно вернуться назад. Нагрянуть в этот притон, организованный "Костылем", и выжечь его напалмом. Чтобы после моего визита лет двадцать там ничего не росло.