Как из малых девочек, а потом милых девушек они превращаются в мошенниц? В не такой уж далёкой истории середины прошлого века три представительницы женского рода были даже приговорены к расстрелу. Тогда, как с середины двадцатых годов прошлого века был наложен запрет на смертную казнь женщин? Как вам такое? И, говорят, их всех троих расстреляли. Ну и что ж тут такого? Заслужили, вот и расстреляли. Ан, нет! Двоих – точно. Этих было за что: одна сознательно отравила более сорока человек, работая в столовой,– другая, расстреляла сотни ни в чём не повинных людей, выслуживаясь перед фашистскими оккупантами.
А что третья? Третья никого не отравила, не застрелила, и ни на кого не оказала никакого физического воздействия. А тогда за что же расстрельная статья?
Как она дошла до жизни такой? Было ведь у неё детство, обстановка, окружавшая её, среда в которой она воспитывалась? Безусловно. А может, просто время было такое? Но ведь не все – же попадали в тюрьмы, а тем более под расстрел!
ЧАСТЬ I. ПУТЁВКА В ЖИЗНЬ
ГЛАВА 1. НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА
Ей запомнилась траурная обстановка и искренние переживания всех людей Советского Союза, усиливавшаяся трагичным голосом Левитана из всех репродукторов. Новороссийска, где она жила с преклонного возраста отцом и матерью еврейского происхождения. Советским людям казалась немыслимой утрата вождя, и отца всех народов, Иосифа Виссарионовича Сталина. Такой трагедии, в представлении простого народа великой страны произойти не могло никак. Это всенародное горе не вмещалось в головах людей и вырывалось наружу потоком слёз и стенаний о безвременно ушедшем дорогом человеке. Перестало биться сердце Великого Сталина.
В свои десять лет Рита Керн не могла в полной мере осознать эту великую потерю, но окружающая обстановка в школе, скорбные лица учителей и траурная линейка на школьном дворе, не могли не откликнуться в сердце девочки страданием и болью.
Рита была последним ребёнком в еврейской семье с престарелыми родителями. Отец гордился, что был потомком одного из двенадцати колен Израилевых. Но только и было у него воспоминаний об этом, а также большим желанием перед смертью посетить землю обетованную. Но кроме, только желания эта мечта его под собой ничего не имела по причине бедности, тяжелейших испытаний войны и голодовки с семерыми детьми. Как они выжили, одному Богу известно. А затем, в течение трёх лет умер сначала отец, а за ним и мать. Старшие теперь работали, кто – где смог устроится, а Рита заканчивала пятый класс. После смерти родителей ей в наследство достался небольшой саманный домик, скорее сараюшка с печкой, тремя кроватями, отделёнными от общего пространства плотной занавесью. Ещё одна занавеска разделяла одну большую родительскую кровать от двух поменьше. В общем, жить-то можно было, но на что жить, встало проблемой перед тринадцатилетним ребёнком. От отчаянного положения она пошла на паперть единственной уцелевшей церкви Рождества Христова, просить милостыню. Подаяния сердобольных прихожанок хватало ровно настолько, чтобы не умереть от голода. И когда Рита была на грани обморока, одна из них и предложила ей ухаживать за пришедшим с войны безногим инвалидом, от которого ушла жена. Она привела её к нему в такую же лачугу, которая была у Риты. Но бывший офицер не унывал, зарабатывая на кусок хлеба подаянием на местном рынке, распевая жалостные песни о тяжёлой судьбе фронтового разведчика, танкисте, горящем в танке, пехоте и артиллеристах, «которым Сталин дал приказ». Этот приработок был побольше, чем подаяния Рите на паперти. Этих денег хватало дня на три с самогоном, без которого Степан, мужчина лет сорока, никак не мог обходиться. А ещё на обезболивающие уколы, без которых жизнь Степана была немыслима так, как осколок застрявший, у него в голове, причинял страшные боли.