– Отличная попытка. Но я не ведусь на такие провокации.
– Жаль. А я не ведусь на хорошие намерения мужчин. Все они хотят одного.
С этими словами она вырвалась, не забыв вонзить мне нож в живот.
Мой нож.
Я успел вытащить его, прежде чем Алекс попыталась сбить меня с ног. Меня не столько волновало ее стремление убить, сколько приближающиеся солдаты с особенными пулями.
Алекс не оставляла попытки, даже когда к нашим ногам прикатилась граната. Взрыв отбросил меня на несколько футов. Удар был такой силы, что голова вспыхнула от боли, а перед глазами все поплыло. На несколько секунд я потерялся в пространстве. Сквозь гул в ушах услышал непрекращающиеся звуки выстрелов. Доносились и отголоски слов, но я не смог их разобрать. Мне нужно было прорваться к Алекс и спасти ее гребанную жизнь, прежде чем в нее всадят эти пули. Я нащупал на поясе гранату, сорвал чеку и швырнул в ту сторону, где должны были быть солдаты в бронзовых масках. И сам рванул туда же.
Второй взрыв прогремел через 5 секунд. Я игнорировал летящие в меня осколки и обломки, лишь тихо шипел, когда они рвали кожу. Беспокойство, зарождающееся в груди, волновало куда больше, чем все остальное. Сквозь столб пыли трудно было нормально осмотреть пространство. Мой взгляд то и дело натыкался на трупы гражданских и террористов. Но сейчас меня интересовал другой человек.
Упертый, принципиальный, боящийся любого рода прикосновений и трудно мирящийся с мнением, отличающемся от его.
У меня была сотня причин не прыгать с этого дурацкого вертолета, но вот я здесь, пытаюсь отыскать ее в море трупов и вытащить.
Потому что она спасла мою жизнь дважды. А я ненавидел быть в долгу.
Потому что она раздражала меня на клеточном уровне своими решениями, тактикой и секретами.
Сотканная из противоречий и загадок.
Маленькая птичка, считающая себя халком.
– Мы здесь, – раздался голос Пэйдж, и с улицы раздался новый залп взрывов. В этом хаосе я не мог понять, в какую сторону отбросило Минхо, но судя по звукам борьбы, он находился где-то под нами.
– Вытащи ее, – прорычал он и отключился.
На секунду меня ослепил блеск бронзовой маски. Чистая ярость затопила вены. Я рывком вытащил нож и вонзил в грудь ублюдка, а после отбросил в сторону. Выстрелы разрывали не только барабанные перепонки, но и то, что билось в груди. Каждая секунда промедления кровавой вспышкой проносилась перед глазами.