– Не – э – эт! Постой, дорогой мой человек! Это, не позиция современного обывателя! Ну, давай, я тебя, с налета сразу, ошарашу.
Митька приподнялся и отставил в сторону миску с консервами. Он, реально, испугался, что этот плюгавенький мужичонка затеет драку. Искры летали вокруг Платона. Явно, он давно ждал этого момента, когда спустит своего смирного откормленного внутреннего «пса знаний», с цепи. Платон сделал успокаивающий знак рукой и, немного сбавив тон своего голоса, продолжил говорить:
– Нет, ребята, ну когда – либо закончится этот сомнительный выбор человечества. Я подразумеваю, сугубо материалистическое развитие и, следовательно, ограниченное совершенствование людей. О силе своего мозга ничего не знаем, но упорно продолжаем запускать в космос тяжелые нелепые корабли. Я вот, всегда представляю нашу Землю в образе абсолютно изолированной зоной от всей Вселенной. В моем обывательском и не профессиональном суждении, картинка этой зоны банально проста – то есть, все мы являемся заключенными в этом земном пространстве, а Высшее проявление жизни, как бы представляют из себя наших судей и надзирателей. Короче, мы зэки этого Чистилища, а они есть ВОХРа. Представьте себе, что местные «авторитеты» постоянно заставляют нас копать подкопы и делать тоннели для того, чтобы вырваться на свободу. Изобретатели придумывают механизмы и технологии этого процесса, а космонавты, рискуя собственными жизнями, прорываются на пол аршина на волю. На большее, мозги обычного человека, естественно, не способны. Другими словами, сделать из глины пулю, и запустить ее, на – авось в бесконечное пространство. Несомненно, все возвращаются на свое место ни с чем, но с чувством торжества технического прогресса. И так происходит со всеми суетными поделками мастеровых людей. Прорыв к бесконечному пространству, требует ничем не ограниченный носитель. Мозг и материальные воплощения его работы, явно не годятся для такого бегства. Мы привязаны к Земле на срок, равный нашему совершенствованию и очищению. Рождаемся, затем умираем, и снова рождаемся по кругу. Время относительно, и оно ничего не решает, в столь ничтожно мелкие периоды нашей жизни и ее понимания и восприятия.
Ну, а это то, причем? – недоуменно спросил Сергеевич.
Как это причем? – снова стал наращивать мощность своего голоса, деревенский оратор.