Я встала, чтобы выйти следом за проводницей в коридор и чуть не столкнулась в дверях … Впрочем, я сразу дала имя этому чудесному созданию – Снегурочка. Солнце, осветившее её серебристо-золотые волнистые волосы, раскинутые по плечам, превратило их в чудесную корону, нежный овал лица с очаровательными ямочками на щёчках с естественным румянцем, мягко очерченные коралловые губки, голубые, чистые, словно вода в горном озере глаза. Вот такая, наверное, была в сказке Снегурочка, которой любовались все, кто с ней встречались. Вдобавок, у «Снегурочки» была очаровательная улыбка, с которой она очень вежливо извинилась, хотя мы с ней и не столкнулись. Я пропустила девушку в купе. Та сразу защебетала. Правда, правда, иначе и не назовёшь такой приятный тембр голоса.
– Мамочка, давай я застелю постели.
И тут же принялась рассказывать, как устроились её подруги. Мать смотрела на свою красавицу – дочь с обожанием, можно было только представлять себе, что этой девчушке не составило бы большого труда вить из неё верёвки. Как я потом убедилась, это милое создание даже в мыслях не держало такого.
Она порхала между полками (верхними, кстати), быстро и ловко застелив обе постели так, что можно было только удивляться. И тут же её позвали из соседнего купе. Девушка вопросительно посмотрела на мать.
– Иди, иди, дочка. Я пока разложу всё, а обедать тебя позову.
При напоминании об обеде у меня тоже засосало внутри. Я принялась раскладывать свои бутерброды, сходила за чаем, а тем временем наша спутница достала огромный бидон и не только по купе, а по всему вагону заструился бесподобный аромат свежих котлет. Женщина тут же принялась угощать ими нас с бабулькой, та – достала сало. Короче, война – войной, а обед – по расписанию. В дверях снова появилась «Снегурочка».
– Мама, можно я с девочками пообедаю?
– Конечно, я уже собрала вам. «Вот», —протянула она увесистый пакет.
За обедом мы, как водится, разговорились. Меня интересовало, как сделать котлеты такими душистыми?
– Да, это мясо у нас такое душистое, – смеясь, ответила спутница, которую звали Варвара Петровна, – из деревни всё – и мясо, и куры, и яйца. Гуляют все на воле, вот и душистое такое получается.
Слово за слово, рассказала Варвара Петровна всю свою жизнь.
Варвара
Варвара росла в чисто женской семье. Бабушка и мама. Вспоминали тоже каких-то бабушек, будто дедушек и на свете не было. Даже фотографий мужских в доме не было, впрочем, их и так-то мало было. Их семью так и прозвали – «женский род». В деревне день начинался рано. Мама была дояркой, да своё хозяйство – корова, куры, огромный огород. Варя тоже работы не боялась. И в школе училась хорошо, и корову доила, и в огороде возилась, и в доме убирала. Гулять она не ходила. Ещё маленькой девочкой знакомые мальчишки дразнили её – пугалом. Зрение у неё было плохое, очки мама ей покупала в роговой оправе – самые дешёвые, да и сама неказистая была. Мальчишкам же скоро надоело её дразнить, потому что она молча выносила все издевательства – не жаловалась и не огрызалась, и не носилась за ними, чтобы «дать по шее». Так, со временем общение с мужским полом сузилось до минимума. Нет их, мужчин. Да и не нужны они ей были. Школьные подруги – списать, помочь, выслушать признания, кто в кого влюблён, – это к Варваре. Своей личной жизни у неё не было. Личная жизнь – это огород, корова, школа. А после школы – институт. Правда, заочно, потому что денег не было у матери, чтобы дочку учить в городе. Какие деньги в деревне? Все натуральным хозяйством жили.