Эта книга – не просто рассказ об Олеге. Это история о том, как человек может рухнуть в пропасть и всё равно отыскать свет. Я не знаю всех деталей его пути – он не открыл мне всего, и я не спрашивал, чувствуя, что некоторые раны ещё кровоточат. Но то, что он поведал, задело меня так глубоко, что я не мог не взять перо. И я вплёл в его слова то, что вижу сам: надежду, что дремлет в каждом, даже когда кажется, что её нет.
Пока я пишу эти строки, Олег снял комнату неподалёку с моей помощью и трудится с нами с Томом. Он редко говорит о прошлом, но его дела – то, как он чинит старый грузовик или шутит с Артёмом, – кричат о человеке, что не сдался. Его путь – свидетельство: из праха можно подняться, если есть вера. И я верю: у этой истории будет продолжение – не только для Олега, но и для всех, кто прочтёт её и найдёт в себе силы шагать дальше.
Так началась наша дружба – с простого рукопожатия в церкви, с ужина за нашим столом, с рассказа под звёздами. И теперь я делюсь этим с вами. Потому что в судьбе Олега есть нечто большее, чем жизнь одного человека. Это зеркало, где каждый увидит себя – свои страхи, мечты, свою мощь. Добро пожаловать в эту книгу. Пройдём этот путь вместе.
Вопрос читателям:
– Что помогает вам отыскать свет, когда всё вокруг тонет во мраке?
Глава 1: Корни
Олег родился в Нижнем Новгороде, в декабре 1989 года, когда зима сковала Волгу льдом, а улицы города дрожали от холода и гула старых печей. Его мать, Светлана, была швеёй – хрупкая, с ловкими пальцами, что порхали по ткани, как птицы над рекой. За вечер она могла превратить грубый лён в платье, а по выходным шила Олегу рубашки из обрезков, напевая что-то мягкое, почти невесомое. Отец, Виктор, трудился на заводе – высокий, с жёсткими ладонями, пропахшими металлом и машинным маслом. Улыбался он редко, но когда приносил домой конфеты «Мишка на севере» в мятой обёртке, его взгляд теплел. Их дом – тесная квартира на окраине, с облупившейся краской и скрипящими полами – был скромным, но живым. Дым угля из печки смешивался с ароматом капустных пирогов, что Светлана пекла по воскресеньям, и этот запах Олег вспоминал позже, сидя на нашем дворе, когда звёзды над нами мерцали, как отголоски его детства.
– Я был счастлив тогда, – сказал он, глядя в чашку с остывшим чаем. Его голос дрогнул, и я заметил, как он стиснул пальцы, будто цепляясь за ускользающее тепло. – Не знал, что счастье так хрупко, как тонкий лёд.