Вдруг на тропу из такого же куста выбралась рыжеволосая девица в зеленом платье. Лицо ее было бледным, будто бы никогда солнца не видывало. Подивилась Василиса, был у них в деревушке и Васька-рыжий, и Гришка. У обоих на курносых носах и пухлых щеках россыпь пятнышек, они всегда говорили, будто это само солнышко их поцеловало. У девицы же кожа была светлая-светлая, а глазищи ярко-зеленые.
– Ведьма! – тихо охнула Василиса.
Рыжая девица подпрыгнула, по сторонам огляделась. Тут Василиса увидела, что прижимает она к груди такую же котомку, как и у нее.
– А ну выходь! – подрагивающим голосом приказала ведьма. – А не то заколдую! Али того хуже, прокляну!
Осторожно, стараясь не зацепиться единственным платьем об острые колючки, выбралась Василиса из укромного места. Так и застыли девицы, друг на друга глядя. Первой опомнилась рыжая.
– Ты кто такая? – уже бойко спросила она. – Раньше я тебя тут не видала.
– Так и я тебя не видала, – вздернула носик Василиса.
– И чего тебе здесь надобно? – прищурилась ведьма.
– А тебе? – не уступала голубоглазая девица. – Еще скажи, что не кралась ты тут, словно от кого бежишь!
– Так и ты, как я погляжу, не с пустыми руками, – возразила ведьма. А потом вдруг вздохнула и сказала. – Меня Лукерьей кличут. Угадала ты, ведьма я, в лесу живу.
– А меня Василисой, – улыбнулась девица. – Я из во-он той деревушки. От матушки с батюшкой убегла. Да и ты вон, прихватила чего-то.
– Прихватила, – грустно отозвалась Луша. – Бабка моя стара, повелела мне силу ее перенимать, да черту сторожить. Знаешь ведь, что такое черта?
– Черта… – задумчиво повторила Василиса. – Постой, уж не та ли это черта, что во всех сказках детских? Куда души сама баба Яга провожает? Так это ж сказки все… Или нет?
– Какой там, – отмахнулась Лукерья. – Бабка моя, Ядвига, и есть та самая. А я не хочу! – она топнула босой ножкой. – Счастья я хочу, понимаешь? Чтоб муж любимый да детки. А в лесу какое счастье?
– Да и у меня не лучше! – воскликнула Василиса. – Уж как отбивалась я от женихов, да батюшка велел: замуж иди за того, кто первый посватается. Ну не совсем первый, а после того, который как Зорюшка фыркал. До него был какой-то пузатый, будто индюк по двору вышагивал. А до него…
– Постой-ка, сколько ж женихов ты спровадила? – восхитилась Лукерья.