Он действительно позвонил через неделю: "Возьми ручку и записывай… Гостиница "Москва", номер 509. Окна будут зашторены, пробки я выкручу. Ты не сможешь увидеть меня. Но после десяти вечера дверь будет открыта. Для тебя…"
Он знает, чего никогда не забудет. Той темноты, и звука дверной ручки, и короткой полосы света, ворвавшейся в комнату из коридора.
Значит, нету разлук.
Существует громадная
встреча.
Значит кто-то нас вдруг
в темноте
обнимает за плечи,
и, полны темноты,
и, полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим
над холодной
блестящей рекою.
Вся эта история заняла чуть больше трех месяцев. Когда он придумывал темноту, то уже знал, что на следующий день две сводные роты отправятся в Моздок. И он, Макс, с ними.
Если бы я писал рассказ, то закончил бы сюжетную линию тем, что Макс не вернулся, погиб. На самом деле еще спустя два месяца пришла смена. И снова мама плакала, отворив дверь. И снова он был пустой и бездумный.
А Оксане он больше не звонил. Наверное, потому что понял: он уже дал ей больше, чем любовь, чем семейное счастье.
У всего есть предел:
в том числе у печали.
Взгляд застревает в окне,
точно лист – в ограде.
Можно налить воды.
Позвенеть ключами.
Одиночество есть
человек в квадрате.
Как Бродский в Краснодар приезжал
Как-то оказался я на пельменях в гостях у поэтического королевства СИАМ. Шутили: читали стихи: слушали "Крематорий". Валера Симанович: обращаясь к кому-то, не акцентируя внимания, мимолетно так, говорит: "Ну, это было как раз в тот вечер, когда Бродский приезжал…"
Я насторожился, стал расспрашивать. Оказалось, что Симанович, как лидер СИАМа, месяцев за восемь до того отправил Бродскому в Нью-Йорк письмо – ну как поэт поэту. И приглашал, если будет возможность, заехать в гости в Краснодар. Иосиф Александрович не только получил это письмо, но даже ответил, – мол, постараюсь…
А еще через полгода – международная телеграмма: тогда-то буду в Москве, готов прилететь на одну ночь, подтвердите приглашение.
Подтвердили.
Вся общага, где базировался СИАМ, скидывалась на стол для поэта. В аэропорту встретили, на такси привезли в Юбилейный. Ночь, конечно, получилась пьяная. Из закуски – отварная картошка, огурцы да брюховецкая колбаса. Бродскому, как это ни удивительно, студенческая компания понравилась. Он с удовольствием ел, пил, и