– Ты будешь смотреть?
– На игру? Или на твою задницу?
– И на то и на другое.
Миллер бросает на меня через плечо изумрудно-зеленый взгляд.
Проклятие. Прежний я не задумываясь выскочил бы из кожи вон через две секунды после того, как она предупредила моего брата, чтобы он перестал к ней приставать.
На ее губах появляется ухмылка, но она не отвечает на мой вопрос полностью.
– Да, буду смотреть.
– Черт. Блин, – поправляюсь я. – У тебя, наверное, есть билеты. Тебе стоит сходить на игру. А после пообщайся с отцом. Я попрошу Сандерсона из персонала присмотреть за ним.
– Все в порядке. – Она отмахивается от меня, явно не понимая, что я бы предпочел, чтобы сегодня вечером за Максом присмотрел Сандерсон. Я ему доверяю, и, таким образом, Макс будет на поле, там же, где и я. – Похоже, теперь я буду рядом все лето. Смогу вдоволь насмотреться на бейсбол.
Ну, это мы еще посмотрим.
Часть меня хочет, чтобы она облажалась, дать ее отцу повод уволить ее, но в конечном счете ее неудача только ранит Макса.
Как раз в тот момент, когда эта мрачная мысль мелькает у меня в голове, Макс тянет руки к Миллер, чтобы та его обняла. Она с легкостью берет его на руки, и он утыкается ей в плечо, чего никогда не делал с незнакомцами, тем более со случайной женщиной.
Мой сын смотрит на меня с легкой улыбкой на губах, как будто молча дает мне понять, что, несмотря на все мои усилия, она остается.
Сняв бейсболку, я даю себе передышку между подачами, проводя большим пальцем по маленькой фотографии Макса, которую храню под внутренней лентой.
Трэвис требует слоубол[17], но я от него отмахиваюсь. Мне повезло, что этот парень не видел мои последние слоуболы. Я не собираюсь снова рисковать.
Два аута, и до третьего осталось две подачи. В седьмом иннинге[18] мы проигрываем «Майами» со счетом 3:1. Эта серия вывела меня из себя. Я потерял концентрацию и сделал подачу прямо в лузу отбивающего[19], где игрок «Майами» со второй базы послал мяч в полет на трибуны за правой стороной поля.
К счастью, на базах не было других игроков, но это последний раз, когда я думаю о Миллер, мать ее, Монтгомери, пока я на поле.
Это ее первый вечер с Максом, и, судя по нашей с ней встрече сегодня утром, он же будет и последним. Она обязательно облажается.
Трэвис, мой кетчер[20], меняет подачу, давая мне то, что я хочу, – четырехшовный фастбол