И вот что эта лохматая Пермь? К чему она? Следовало относиться к подобным взбрыкам смиренно… Бывает… Зов дальних странствий. Люди, кем бы они там не были, проявляют к нему разную устойчивость. Для детей лет пяти-семи, разного рода творцов и адреналиновых наркоманов – это руководство к действию, а для всех остальных – глупость какая-то.
Что это было в ее случае? Боролись, набегали друг на друга волной, две стихии. Взаимоисключающие. С одной стороны в картонных шлемах, с деревянными саблями шли в атаку Чук и Гек, существа храбрые и возвышенные, готовые ехать на любой край света, и, вернувшись оттуда, сразу отправиться на другой. Оппонентом выступал лощеный, в лакированных ботинках и чашкой кофе в руке, офисный рачок, разросшийся до размеров осьминога. Вечно усталый и томный, он даже не рассматривал обоих храбрецов соперниками. Просто раздавал щелчки, не забывая отхлебывать из кружки. И братьев было жаль! Обидно за них! И скоро намечался отпуск. И этот дождливый, уже доконавший своим осенним духом, август…
Надо сказать, человеком она была скучным. Да, тянуло на вокзал накануне лета. Просто хотелось смотреть на поезда и воображать каково всем этим людям, которые в них… Каково будет ей самой, ежели отважится поехать…
Представлялось, что хорошо. Просто май – время такое, когда все вокруг смотрится непередаваемо таинственным, значительным. Замечается, сколь очаровательно коричневый, глубокий цвет имеет гравий на дорожном полотне. Как странно и таинственно он пахнет. Пылью, гарью, металлом… Так видят мир в пять лет, ничего не отторгая и не судя. Просто разглядывают широко открытыми глазами, застыв от удивления…
В августе – иначе. Это задумчивая пора рисовала дорогу как повинность. Ну, вот надо, что сделаешь. Собраться и вытерпеть. И Марина Аркадьевна, там у себя, обещала чудеса – аномальные зоны, фестивали реконструкторов, всякоразные обряды из глубины веков. В общем аттракцион… Знала свое дело Марина Аркадьевна.
Ну, аномальные зоны и обряды, это как-нибудь без нее. А вот реконструкторы, да еще на фоне первобытной природы… Достойно уважения. Это, вот, все – наряды из мешковины не со своего плеча, пухлые телеса, обернутые новенькими кольчугами, варварская обувь. Издалека смотрелось. И для набросков годилось вполне.
Такие они все – буря и натиск! Правда среди героического настроя этой публики как-то теряешься, быстро заражаешься их сумасшествием и начинаешь видеть себя не здраво. Этаким дитем природы, гораздым на рубленные интонации, широкие жесты и злоупотребление спиртным.