– Не бери греха на душу, Людмила, – испуганно зашептала Галина. – Дитё и так молчит, авось сама помрёт… Задохнётся и все. Плёнка там у них во рту какая-то бывает, врачи достают её.
– Не доставай! Не смей! – потребовала Людмила и застонала от резко скрутившего её спазма.
И в это время скрипнула входная дверь.
Галина вздрогнула от испуга и чуть не выронила из рук всё ещё молчавшего младенца. Бледная, утомлённая Людмила приподнялась, увидела мужа, и тут же откинулась на подушку, протянув разочарованно:
– Лешка-а-а… Что тебе?
– Ну как вы тут? – Алексей замер на пороге, глядя на жену. Потом перевёл взгляд на Галину и его губы растянулись в довольной улыбке: – Родила, значит? Вот и слава Богу!
– Уйди, – попросила его Людмила, с трудом бормоча слова. – Потом тебя позову. А ты, Ивановна, делай, что я сказала. На улицу неси её, на землю кинь…
Замолчав на полуслове, Людмила провалилась в тяжёлый, липкий сон.
– Чего это она? – удивился Алексей, осторожно принимая у Галины ребёнка. – Про какую улицу говорит?
– Бредит жена твоя, – отмахнулась от него Галина. – Роды очень уж тяжёлые были. Пусть теперь поспит, ей сил набираться надо. Давай я лучше помогу тебе дочку обмыть, да в пелёнки завернуть. Воду горячую приготовил?
– А как же! Вот, на печке стоит. Корыто там же, и полотенца.
Алексей подошёл к лавке и положил на неё малышку. Девочка как-то странно дёрнулась, захрипела, а потом вдруг раскричалась на весь дом громко и надрывно.
– Ишь ты, горластая какая! – рассмеялся Алексей. – В Людкину породу, пошла, значит. Мои-то все тихони были.
Потом они вместе с Галиной обмыли ребёнка, и Алексей поднёс малышку к груди матери.
– Ишь ты, сосёт как, – невольно восхитилась Галина. – Жить, видать, хочет. Двое суток наружу рвалась, мать чуть на тот свет не отправила, а теперь вон ест, довольная. А Людка и не слышит ничего.
– Да, намаялась она, бедная, – Алексей взглянул на жену и покачал головой.
***
Первых ребятишек Людмила родила быстро и много времени на эту бабскую «работу» не затрачивала. Так, Андрея, старшего сына, она явила на свет Божий прямо в поле, куда пришла с мужем ворошить сено, чтобы оно лучше просохло.
– Говорил же, не надо было тебе в поле со мной идти, – покосился тогда на жену Алексей, заметив, как она выпрямилась, тяжело оперлась одной рукой на вилы, а другой схватилась за поясницу. – Сидела бы дома, а я тут сам бы управился.