– Их ищут, а они тут сплетничают!
– Кто же нас потерял?
– Жрица наша юная, Ехсар, видеть вас мечтает, не забудьте кувшинчики прихватить. Вот Батта уже запаслась.
– А что? Так срочно требуется?
– Пожалуй. Бешеный он какой-то. То орёт, проклинает, разнести всё грозится, то, замирая, чуть не плачет и зовет кого-то.
– Ты почаще настоем его угощай. Он и присмиреет. Хотела бы я твои заботы иметь!
– Астхик! У тебя-то что?
– У меня-то, девочки, как раз ничего. Ничего нет, и не будет. Откуда только этот мальчишка на мою голову взялся? Он немногим старше моей дочки. Показаться бесстрашным воином пытается, а сам смотрит на меня глазами, полными слёз. Мне и связывать его не надо, но как вижу синие глаза, слезами наполненные, стоит передо мной моя дочурка, и не могу я к нему прикоснуться.
– Астхик, он такой, как я! – воскликнула Изер. – Умоляю, давай поменяемся пленниками! Я тоже не могу себя пересилить. Сама не знаю, как взяла его?!
– Ну, конечно! – дружно засмеялись амазонки.
– Совсем не знаешь!
– Согласна, Изер, бери юнца, – усмехнулась Астхик. – По крайней мере, хуже не будет.
– А ты что молчишь, Уарзет?
– Нечего особо сказать. Все, что нужно, сделала. И не кажется ли вам, что Ехсар нас заждалась?
– И правда, пора! – засуетились амазонки.
Одна за другой они выскальзывали из шатра.
Зерин, проводив всех, окликнула Уарзет. Девушка вернулась. Амазонка обняла подругу.
– Уарзет, подружка моя милая! Что с тобой? Не скрывай, я вижу.
– Зерин, – девушка уткнулась ей в плечо, голос дрогнул.
Зерин тут же увлекла её обратно за полог, и Сааремат мог их только слышать.
– Это чудовище обидело тебя?
– Нет, Зерин, клянусь, нет! Я не знаю, что со мной! Кажется, я схожу с ума! – она заплакала.
– Да что же случилось? Толком расскажи!
– Не знаю. Только он совсем не чудовище. Ты бы видела, как он на меня смотрит! Так нежно только мама смотрела. А глаза его темные, как ночь, с пушистыми ресницами. Я ощущаю его взгляд на теле так, словно он касается. И мне нравится это! А когда я глажу его, во мне поднимается такая волна нежности, от которой задыхаешься.
– Уарзет, ты уже....
– Да! – перебила подруга. – Он словно молился, глядя на меня, шепча моё имя, называя нежными словами, будто я дитя малое.
– Это от настоя…
– Нет. Ты же знаешь, к концу ночи его действие заканчивается. Ничего не изменилось. И потом – я не пила настой. Ты сказала, что это ужас, а для меня головокружительные мгновения блаженства.