Доктор Джонсон Бартоломью упрямо покачал седой головой.
– Думаю, вы неправы, Найджел. Дакр Уинни – человек слова, и неважно, пьян он или трезв. И, без сомнения, вернулся бы, если бы с ним ничего не случилось.
– И это мы слышим от нашего ни во что не верующего доктора-скептика! – Тони Вест воздел руки к потолку в наигранном ужасе. – Найджел совершенно прав. Уинни с самого начала затеял какой-то злой розыгрыш. Выходит, вы, доктор, поверили в эту таинственную историю? И что же теперь? Что вы собираетесь делать дальше?
– Подождем тридцать минут, не больше, а потом – спать, – повторил Мерритон, стараясь держать себя в руках. – Для Уинни я тоже приготовил спальню, но он, видимо, решил переночевать в другом месте. Скорее всего, он сейчас в поместье Брелье. Я даже готов на это поспорить. А пока не сыграть ли нам партию в карты, господа?
Дворецкий принес колоду, и началась игра. Но разговор не клеился, все напряженно вслушивались в ожидании звонка из передней и то и дело краем глаза косились на окно, за которым на болотах все еще сверкали загадочные огни. Прошло полчаса, но Уинни так и не появился.
Мерритон попросил Боркинса налить всем виски, после чего встал и обратился к дворецкому:
– Послушайте, Боркинс… Сэр Уинни решил испытать судьбу и попытаться узнать тайну Ледяного пламени. Так что он вернется или попозже, ночью, или ближе к утру, а мы тем временем отправимся по своим комнатам. Вам же следует подождать возвращения нашего друга. Я лично буду спать крепко, как убитый, и даже если Уинни будет ломиться в дом, могу не услышать.
Дворецкий, узнав о том, что один из гостей отправился на болота, аж посерел, капли пота выступили у него на лбу.
– Что вы сказали, сэр? Мистер Уинни ушел… туда? – пробормотал он дрожащим голосом. – О мой бог! Но это… это… самоубийство. Оттуда еще никто никогда не возвращался, клянусь!
Найджел Мерритон натянуто рассмеялся.
– Оставьте вашу клятву при себе, Боркинс, – бросил он дворецкому. – Спальни для гостей, я полагаю, готовы? Доктор Джонсон Бартоломью займет комнату рядом со мной, а мистер Вест – комнату напротив… Доброй ночи, Боркинс.
Дворецкий поклонился и направился к выходу. Лицо его по-прежнему оставалось серым, а дрожал он так, словно его вот-вот хватит удар.
– Нервы у вашего Боркинса натянуты буквально как провода, – спокойно заметил доктор Бартоломью, набивая трубку. – Давно я не видел, чтобы человек был так напуган. Он определенно что-то знает… О том, что на самом деле происходит на болотах. И, без сомнения, ужасно боится этого.