– Эй, Колен, – он начал гладить её по голове.
– Руки прочь от этих волос! – с рыком сорвалась Колен. – Их мог трогать лишь мой мальчик! Я не позволю лапать его достояние!
Колен была больше похожа не на того безобидного котёнка, который всегда грелся на руках у своего любимого хозяина, нет. Тогда она была разъярённой тигрицей, которая от малейшего дуновения ветра в её сторону могла просто разорвать на ровном месте. Психика стала неустойчивой, а рассудок помутился на нём, на том самом, единственном и родном.
Жерар удивлённо посмотрел на ту, которая ранее была нежной и покладистой, и, видя перед собой монстра, не понимал, что же ей могло помочь. Его глаза, полные надежды, постепенно угасали, понимая, что сейчас его усилия почтут прахом на его могиле. Он не сможет помочь, пока Колен сама того не захочет. В груди противно закололо от отказа и резких слов в его адрес, ведь Фернандес не хотел ни обижать её, ни делать больно, ни тем более оскорбить или задеть чувства маленького воина. И в этот момент он понял. Котёнок вырос.
– Эльза, посмотри на меня, – он приподнял её за подбородок и вновь попытался погладить.
– Я предупреждала, – Эльза не смогла стерпеть и нанесла парню удар по лицу.
На месте удара сразу образовалось покраснение, и назревала немалая гематома. Однако им обоим было плевать. Никто останавливаться не хотел. Для неё, той, кто вмиг разом потерял всё, уже не было пути назад, не было шанса на восстановление. Она это твёрдо знала и давала понять всем окружающим, но только вот не все смирились с этим фактом, и кто-то плыл против течения, отхватывая от подводных камней.
– Колен! Тебе надо успокоиться. Кладбище – не место для драк. Он бы не хотел видеть тебя такой, – Жерар пытался быть спокойным, но в любой момент его гнев мог вырваться наружу.
– Тебе не понять меня! Не тебе решать, что бы ему хотелось! Поэтому заткнись и уйди от меня! Я не хочу никого видеть рядом! Он со мной! Он всегда со мной, – она плакала навзрыд и рычала на всех одновременно.
Эльза решила не показывать своих кровоточащих ранений, полученных ей в самом последнем и важнейшем сражении. Её сознание давало сбой, и шатенка уже мало что понимала. Девушка была той, кто выиграл столь многое количество битв, но проиграл главное сражение, проиграл войну. С этим поражением ей было сложно смириться. Как та, кто сворачивал горы вместе с ним, могла проиграть из-за такой глупости? Как та, кто вечно сиял и смеялся, резко мог закрыть себя тучами самолично?