– Ты словно не от мира сего, – она резко повернулась к Максу с озадаченным лицом. – Тебя прислали на Землю, чтобы ты смогла раскрасить этот серый мир, отмыть его от черноты и добавить в него красок. Ты девушка из сказки, которую придумали. Иначе я не могу объяснить всю тебя, – он мило заулыбался.
– А? – девушка впервые в жизни слышала столь приятные слова в её адрес.
Пара ценила этот момент и навсегда сберегла его в своей памяти. Удивительная шутка – наша память. В нашей памяти сохранены все самые лучшие и яркие моменты. Жаль, что нельзя перекачать всё на флешку, чтобы испытывать все эти ощущения блаженства снова и снова, не позабыть их, как мы обычно это делаем.
То, что мы делаем и испытываем на момент наших действий, происходит с нами не просто так, а чтобы мы смогли извлечь из этого собственную выгоду, урок. Звучит немного эгоистично, но такова жестокая правда нашего бытия. Однако мы и не подозреваем, что своей частью эгоизма люди могут осчастливить окружающих. Так они и делали. Колен и Колд наслаждались эгоизмом друг друга и были счастливы и честны друг с другом. Это спасало в тяжёлые времена. В такие мгновения время застывало, дав паре побыть наедине, по ту сторону от чужих глаз, побыть с самими собой.
На то время малышка, полная надежд и планов на жизнь с ним, ещё не понимала, что только этот человек будет настолько сильно её понимать и любить. Такие люди – необычайная редкость, их стоит ценить и беречь. Но ровно таким же счётом Колен и не понимала, как коротки могут быть эти счастливые мгновения, которые она, увы, не смогла уберечь.
ГЛАВА 10: СГОРЕТЬ ЗАЖИВО.
Заплаканная и изрезанная самой собой, она сидела за компьютером и всё записывала. Её пальцы быстро бегали по заляпанной кровью клавиатуре, наловчившись и досконально вызубрив расположение каждой буквы и символа. Теперь Колен вела своеобразный дневник, в котором описывала всё происходящее с ней и её окружением, передавала, как могла, свои и чужие эмоции, пытаясь искупить вину и оставить своих мальчиков хоть где-то. Только этот способ теперь спасал от тех рук, что сдавливали ей горло до потери сознания, до приятной предсмертной агонии.
Потеря аппетита и погружение в депрессию стали для неё обычными явлениями, ничего нового. Всё хорошо, она это уже проходила с Даном. Сердце от жгучей боли пропитывалось ядом, но сжималось, нарушая нормальную фибрилляцию крошечного органа. Порой становилось страшно за такой ритм и работу мышечного трудяги, который всё ещё поддерживал в ней жизнь, но этот страх тут же отступал, уступая место спокойствию и принятию тяжёлой ноши, свалившейся на её крошечные исхудалые плечи.