Вытерев глаза и страдая так, как не страдал ещё никогда, Санта заметил ещё одного государственного чиновника, на сей раз женщину. Та о чём-то говорила с Перкинсом. Выслушав её, Перкинс уселся за руль и куда-то повёз Санту. Куда, нетрудно было догадаться – в полицейский участок.
Санта попытался призвать себе на помощь волшебство и у него снова ничего не вышло. В патрульной машине волшебство тоже не работало.
– Теперь-то почему нет волшебства? – удивлённо воскликнул он.
– О чём вы, сэр? – спросил Перкинс. – Ни в федеральном законодательстве, ни в законодательстве штата, ни в полицейском уставе ничего не говорится про волшебство…
– Послушайте, офицер… – Санта прижал распухшее и украшенное перьями лицо к решётке, разделявшей салон надвое. – Хочу добавить насчёт сказочных эльфов. Никакие они не нелегалы и не рабы. Вот взять хотя бы Хамфри…
– Боюсь, это меньшая из ваших проблем, сэр, – перебил его Перкинс. – Похоже, вы всё-таки арестованы. Видит бог, мне этого не хочется, но я должен зачитать вам ваши права. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Если у вас нет адвоката…
Но Санта не мог молчать.
– Арестован? – изумлённо охнул он. – За что? На каком основании? Я же Санта! Как можно арестовать Санту?
– Вам ясны ваши права, сэр? – повысил голос Перкинс.
– Арестовать Санту – всё равно, что арестовать Иисуса! – с упрёком бросил ему Санта.
Эти слова задели Перкинса за живое.
– По-вашему, сэр, соблюдение законов – это глупая выдумка правительства? Вы пытаетесь меня пристыдить, а ведь это вам должно быть стыдно. Никто не вправе пренебрегать законом, даже Санта. Вы вроде взрослый человек, а не понимаете очевидных вещей. Моя дочь связалась с одним таким типом и это дорого ей стоило. Вот вы всё повторяете – волшебство, волшебство… А может ваше хвалёное волшебство отмотать время вспять и спасти мою малышку?
– Мне очень жаль вашу девочку, офицер Перкинс, но…
– Довольно, сэр! – прикрикнул Перкинс. – Ещё слово и я опять окачу вас из перцового баллончика. Извольте не пререкаться с представителем закона.
Санта обиженно замолк и молчал до самого участка, где Перкинс оформил его задержание, проводил в допросную, снял наручники и оставил одного.
Тяжело переживая случившееся, Санта сидел, опустив голову, и ждал своей участи. Впервые за всю его карьеру рождественский праздник пошёл прахом. Добряк Санта никак не мог понять, какие колёсики в механизме мироздания вдруг завертелись и почему именно сегодня. Будучи идеалистом, да вдобавок святым, Санта воспринимал мир сквозь розовые очки – видел только хорошее и в упор не замечал плохого. И вот теперь столь долго игнорируемое плохое подобралось вплотную и огрело прямо по лбу, как негр бейсбольной битой. Всю жизнь Санта почти ничего не предпринимал против зла, сконцентрировавшись на рождественском празднике и полагая, что этого достаточно. Очевидно он ошибался и теперь ему предстояло расплачиваться за ошибку…