– Прекрати! – сердито восклицает Гефест, замахнувшись на жену молотом. Афродита поводит бровью и руки бога-кузнеца безвольно опускаются.
– Если уж зашла речь о детях, дорогой, тебе не следует забывать о ещё одном моём сыне, Энее, который сейчас защищает Трою. Ну и глупый же ты вопрос задал, муженёк, когда спросил, ради чего я помогаю троянцам. Я помогаю всем моим детям, не делю их на людей и бессмертных. Для меня они все равнозначны. Они не пустое место, Гефест. Арес знает, как я буду страдать, если Эней погибнет или станет рабом ахейцев. Ему плевать, что это отпрыск другого мужчины. Ради моего счастья Арес готов на всё. Перед ним не стоит вопрос, за кого сражаться в этой войне.
– И не стыдно тебе, – тихо молвит Гефест, – признаваться в любви одному, а детей рожать от многих?
– Пф! – Афродита надувает губки. – Правило моногамии, насколько я помню, боги установили для людей. Нам-то самим с чего ему следовать? Кто среди Олимпийцев не полигамен, у кого нет связей на стороне? Может ваш с Афиной папенька Зевс – образец благочестия и супружеской верности? То, что мы с Аресом спим друг с другом, не означает, что мы обязаны этим ограничиваться. Я сплю, с кем хочу, и он спит, с кем хочет. Не известно ещё, у кого из нас больше детей на стороне. Я-то каждого выносила самостоятельно, а ему достаточно всего лишь разбрызгать семя. В этом смысле мужикам гораздо проще. Помнишь, как ты гулял в одиночестве, грезил о несравненной Афине и ласкал себя рукой под туникой? Твоё семя просто упало на землю, а Гея возьми, да и роди Эрихтония!
Афродита звонко хохочет.
– Ты тоже настругал целый выводок детишек от разных баб, Гефест. Не тебе меня упрекать. Ты только законной супруге никак не можешь присунуть. Похоже, ты единственный, с кем мне ничего не светит. И надо ж такому случиться, что именно тебя мне всучили в мужья!
Раскинувшись на ложе, богиня любви бесстыдно выставляет напоказ свои прелести.
– Может всё-таки попробуем, а, муженёк? Ну же, вот она я, доступная, согласная, готовая на всё. Иди ко мне. Возьми меня, возьми хотя бы раз. Ужель я хуже Антиклеи, Кабиро или Аглаи, с которыми ты почему-то не стеснялся крутить шуры-муры и не оправдывался безответными чувствами к Афине? Думаешь, я ничего про вас не знаю?
Гефеста трясёт от бушующей внутри яростной борьбы между принципами, вынуждающими его презирать Афродиту, и плотским вожделением к ней. Всякий раз, когда она рядом, ему приходится делать над собой усилие, чтобы не поддаться действию любовных чар.